Аномалия, рожденная смертью - Георгий Александрович Егоров

Он поймал попутку — водитель был словоохотливый и пах мятными сигаретами. Когда доехали до гостиницы, Фёдор попросил остановить во дворе. Расплатившись, он осмотрелся. У центрального входа стоял тот самый джип. Внутри — двое. Один что-то грыз, другой — зевал.

— Ну что, цирк начинается, — сказал себе Фёдор и заметил надпись на кузове припаркованной «Газели»: «Продукты».

Не раздумывая, сиганул в открытую подсобку. Внутри пахло… чем-то между пельменями и моющим средством.

— Вот это обед, — хмыкнул он, пробираясь в сторону двери. Его желудок недовольно заворчал.

На кухне суетились повара, а официанты как по команде выбегали и вбегали в зал. Фёдор почти дошёл до дверей, когда путь ему перегородил повар. Огромный, в белом колпаке, с руками как пеньки и лицом, как у тренера по армрестлингу.

— Ты кто такой, сынок? Куда это мы собрались?

Фёдор сглотнул и выдавил:

— Я… официант-стажёр. Первый день. У меня здесь… экскурсия!

Повар прищурился, будто разглядывая таракана на кухне.

— Щас посмотрим, стажёр ли ты. Умеешь рубить лук без слёз?

Фёдор вздохнул. Сегодня ему точно предстоит война — с ножами, поварами и криминалом. Один в поле воин.

Кириллыч

Есть на свете такие люди, которые и в сковороде, и в жизни жару дают одинаково ярко. Один из них — Матвей Кириллович, он же Кириллыч. Повар с руками, что рубят зелень быстрее, чем мысли успевают родиться, и с характером, который уместнее было бы носить не на кухне, а где-нибудь в ряду восточных монахов — ну или в спецназе. Но уж так вышло: судьба решила, что его кунг-фу будет жить в плове и борще, а не в хрустящих костях противников.

Работал Кириллыч в ресторане при гостинице — заведении уважаемом, с белыми скатертями, пузатыми официантами и репутацией, за которую бились как за ящик крабов на границе. Когда Кириллыч был на кухне — всё шло, как часы. Когда его не было — всё шло, как попало.

Кириллыча боялись и любили. Для него закупались продукты по его личному списку: если на базаре не было нужного лука, работа останавливалась — пока Кириллыч не найдёт нужный. Официанты — отборные, проверенные временем и выдержкой. Он знал, кто сколько соли кладёт, как кто жарит, и даже мышь, если такая дерзкая тварь осмеливалась пересечь его территорию, делала это с заявлением в двух экземплярах.

Но была у Матвея Кирилловича одна тайна. Нет, не любовница и не заначка в морозильной камере. Он — фанат восточных единоборств. Такой фанат, что, переодевшись в тренировочный костюм, крался в зал айкидо, как будто не на тренировку, а на операцию под прикрытием. Его вдохновлял Стивен Сигал — а особенно персонаж Кейси Райбек: повар, крошащий бандитов так же лихо, как репчатый лук.

И вот в эту пятницу, под звон бокалов и голос местной певицы, Кириллыч колдовал на кухне. Кастрюли пыхтели, жар гудел, а он, как дирижёр в оркестре, руководил этим гастрономическим симфоническим безумием.

Кто-то бы и не заметил, как в зале вспыхнула потасовка, а Кириллыч заметил. У него был рефлекс: глаз выхватывал движение быстрее, чем камеры наблюдения. Через смотровое окно он увидел, как какой-то коренастый парень — совсем ещё молодой — разложил четверых. Ловко. Тихо. Мягко. Словно заранее знал, кто и откуда ударит.

У Кириллыча от удивления даже ложка вывалилась из руки. А потом — глаза загорелись, как у ребёнка, впервые увидевшего нунчаки в деле.

— Вот это номер... — прошептал он и улыбнулся, как будто узнал старого боевого товарища в лице юнца. — Да ты ж не просто парень, ты… ты сам Сигал, только в кроссовках!

Позже, когда этот же парень — которого блатные уже успели окрестить «Школьником» — появился на его кухне, Кириллыч сдержал в себе восторг. Но не смог удержаться от язвительного приветствия:

— Ты, я смотрю, бессмертный, раз ещё по городу гуляешь? — сказал он, прищурившись, как будто решал, спасать пацана или сдавать с потрохами.

Фёдор стоял на кухне, взъерошенный, настороженный, но не сломленный. Взгляд у него был уставший, но живой.

— Да не бойся, — махнул рукой Кириллыч. — Не выдам. Давай, сюда иди.

Он отворил дверь своего кабинета — небольшого, но уютного, с диваном и массивным столом, больше похожим на штабной пункт.

— Падай, — сказал он и уселся, тяжело вздохнув.

— Знаешь, что тебя ищут по всему городу? — продолжил повар, внимательно изучая юнца.

— Догадываюсь, — с усталой ухмылкой ответил Фёдор, выдохнув и уставившись в пол.

— Ты что, реально в школе ещё учишься?

— Одиннадцатый класс.

Кириллыч задумчиво кивнул. Потом поднялся, вышел, и через минут пять вернулся с подносом: борщ, пюре с котлетой и компот. Поставил перед Фёдором, словно перед собственным сыном:

— Поешь, потом поговорим.

Фёдор ел как солдат после марш-броска. Он не просто голодал — он выживал. Закончив, поблагодарил, и между ложками рассказал свою правду: да, учусь, да, бокс, да, давно. Ничего особенного.

— Бокс, да не бокс, — покачал головой повар. — Я таких движений ни у одного чемпиона не видел. Ты на два шага впереди. Такое не тренируют — с этим рождаются.

Фёдор молчал. Но в глазах его мелькнуло что-то: благодарность? Надежда? Кириллыч уловил это и стал серьёзен:

— Что дальше делать будешь?

— Добраться бы до тренера. Евгений Сергеевич его зовут. Может, вы могли бы…

— Сиди. Сейчас всё устроим.

Прошло около тридцати минут. Фёдор уже мысленно сочинил завещание и выбрал, как бы пафосно погибнуть, если за ним вдруг ворвутся. Но вместо головорезов в кабинет вошёл тренер.

— Ну ты нормальный вообще?! — заорал он с порога. — Ты чё в ресторан попёрся, а?! Мы тебя по всему городу ищем!

Фёдор встал, хотел что-то сказать, но получил объятие. Грубое, мужское, как у отца, который неделю не мог найти сына.

Кириллыч наблюдал, как старик-учитель трёт глаза, а молодой боец стоит в тени, опустив плечи. И вдруг всё оживилось:

— А что вы намерены делать? — спросил Кириллыч.

Евгений Сергеевич пожал плечами.

— У вас проблема, — продолжил повар. — Ваш Школьник нашему татарину зубы в порядок поставил. А Муха тот ещё тип. Он вас на тридцатку «нерусских» поставил.

— Да я если даже квартиру продам — всё равно не хватит! — всплеснул руками тренер. — Восемь тысяч наберу максимум.

— Идеи? — повар перевёл взгляд на Фёдора.

— Я таких денег только в кино видел…

— Ладно, — сказал повар. — Вот визитки. Месяц у вас есть. Если ничего не придумаете — звоните. Я подключу своих.

Фёдор и тренер переглянулись.

— Я видел, как ты двигаешься, — сказал Кириллыч. — Это не просто