Самая страшная книга 2014-2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Видите ли, запах жареного мяса ей неприятен! Зоя Павловна глотала котлету пополам со слезами, но Миша упорно делал вид, что ничего не замечает. Он по-свойски общался с противным Сережей, обсуждая с ним столичные новости. А потом чмокнул мать в щеку, пожелал всем приятного дня и уехал на работу.

После обеда Зоя Павловна взялась оттирать изгвазданную во время жарки плиту.

– Мало того что жареное вредно, так еще и столько сил тратите на чистоту, – пожурила Ира свекровь и ушла вместе с сыном перекраивать ее гостиную. Вскоре Зоя Павловна услышала, как там опять что-то двигают.

– Чертов кактус! – сказал Сережа, и Ира засмеялась:

– Тише, не ругайся.

Подстегнутная дурным предчувствием, Зоя Павловна вышла из кухни и обомлела: ее любимая полутораметровая юкка, что прежде обитала у окна гостиной, теперь сиротливо ютилась в коридоре, возле громоздкого и высоченного, под потолок, шкафа, для надежности прикрепленного к стене металлическим уголком. Зоя Павловна затрясла подбородком, вцепилась в край огромного горшка и, кряхтя, потащила его обратно в гостиную.

– Не тащите, не надо! – подскочила к ней Ира.

– А ты не командуй, – сквозь зубы процедила та. – Тут так-то я хозяйка.

– Да кто претендует-то? Мы же временно убрали, пока Сережа с нами живет.

Это «живет» вместо положенного «гостит» царапнуло слух Зои Павловны.

– Это почему это? – продолжая тащить горшок, пропыхтела она. – Здесь ей темно!

– Но растения в спальне вредны, а юкка будоражит энергетику, – почти ласково пояснила Ира. – Да успокойтесь вы, оставьте горшок в покое, вон как покраснели.

Зоя Павловна выпрямилась и уперла руки в бока. Краем глаза она увидела, что на небольшом столике, за которым ей нравилось пить кофе, стоит Сережин рюкзак, который он наверняка бросал где попало. Ваза с декоративными стеклянными шариками была беспардонно сослана на подоконник.

– Почему я у себя дома должна терпеть такое? Тут и так твои гантели лежат, а теперь и это… – Зоя Павловна обидчиво ткнула пальцем в рюкзак. Ира проследила за ним недоуменным взглядом:

– Да что будет вашему столику? Что вы за человек такой?!

– Я-то?! – задохнулась от возмущения Зоя Павловна. – Это я вторгаюсь в чужое жилье и творю в нем что попало?!

Она вдруг заметила, что Сережа внимательно смотрит на нее. И Ира смотрит. И выражение лица у них одинаковое – какое-то удивленно-брезгливое, словно она им непонятна и притом крайне противна. Зоя Павловна почувствовала, как иссякает ее воинственный запал.

– Почему я должна это терпеть?.. – растерянно спросила она.

– Потому что мы семья? – слегка насмешливо отозвалась Ира, а противный Сережа откровенно заржал. И стало ясно, что разговор окончен и Зоя Павловна может сколько угодно тащить на прежнее место бедную юкку, но последнее слово останется все равно за этой бесстыжей парочкой.

А вечером у нее состоялся бесполезный разговор с сыном.

– Но, Миша, как же так? – сокрушалась Зоя Павловна. – Почему мы должны оставлять у себя этого мальчика?

– Потому что он Ирин сын? – вопросом на вопрос ответил Миша.

– И что, он так и будет в гостиной жить?

– А куда его – в коридор?

– Но там моя керамика, вазы, вдруг он что разобьет…

– Ой, мам… – Сын бросил на нее взгляд, каким терпеливый родитель награждает капризное дитя. – Только не начинай, это такие мелочи.

– Это для тебя мелочи, – обиделась Зоя Павловна, – а для меня – память. Мы ещё с твоим отцом в эту квартиру мебель выбирали. И не абы какую. Массив дуба вообще-то…

– Ничего не будет твоему барахлу.

Зоя Павловна ахнула и оскорбленно поджала губы.

– Не, ну серьёзно, мам, квартира старьём завалена. Шкаф этот полкоридора занимает. Давно бы продала его ценителю такой рухляди и купила что-нибудь лёгкое, современное. С Ирой бы сходили, присмотрели что-нибудь.

– Вот дождётесь моей смерти и продавайте что хотите, – обиженно всхлипнула Зоя Павловна. – Такой шкаф… Тут и резьба, и филенки…

– Ну все, мам, перестань. – Прекращая спор, сын чмокнул ее в щеку, но мыслями он – и Зоя Павловна чувствовала это всем нутром – был от нее далеко.

Она дождалась, когда он скроется в комнате, и, выждав немного, подкралась к двери. И не зря: за дверью шушукались.

– Миш, я так больше не могу, – выговаривала сноха. – Мать твоя волком смотрит. Я уже боюсь с ней в квартире находиться!

– Ну что она опять натворила?

– То спорит как заведенная, то отмалчивается. Замрет и смотрит в стену! Заговаривается – у самих соли полно, а она к соседке: типа, наша – не такая. Гантели припомнила. И на Сережу наезжала.

– Ну, она пожилая женщина. Что вы вечно цапаетесь?

– Я разве цапаюсь? Она сама придирается будь здоров. То Сережа рюкзак не туда поставил, то благовония ей не нравятся, а у самой сырым фаршем на весь дом несет. С цветком этим как сдурела…

– Но это же ее дом, в конце концов, – возразил Миша.

– И что – молчать в тряпочку? Давай съедем тогда!

– Из центра на окраину? Мне тут до работы – десять минут. И куда – в однушку? А сына твоего на кухне поселим?

– При чем тут Сережа? Он пару недель поживет, и все…

– Мне-то не гони, – устало осадил ее Миша. – Я после обеда справки навел про твоего бывшего, проблемы у него с бизнесом. Так что твой Сережа тут надолго. Осенью в нашу школу пойдет…

Тут Зоя Павловна вздрогнула так сильно, что едва не ударилась виском о дверь. Отшатнувшись, она врезалась во что-то…

– Мам, тут вас бабушка подслушивает! – завопил незаметно подкравшийся Сережа и, глядя на ее испуганно-виноватое лицо, загоготал.

* * *

Наутро Зоя Павловна собралась к соседке. Она не выходила из комнаты до тех пор, пока Миша и Ира не укатили по делам. Противный Сережа в гостиной сидел на диване, водрузив пятки на кофейный столик и, отгородившись от мира наушниками, как полоумный дергал в такт музыке головой. С каждой минутой Зоя Павловна ненавидела мальчишку вместе с его наглой матерью все больше. Вот, значит, как – вместо того чтобы от Миши родить, своего кукушонка им подкинула! Этого Зоя Павловна вытерпеть уже не могла.

Она проскользнула мимо «кукушонка» и вышла в подъезд. На этот раз не раздумывала – напряженный палец вонзился в звонок, будто самурайский меч в сердце давнего врага. И не успела отзвучать трель, как дверь щелкнула и приоткрылась.

– Входи! – крикнули изнутри.

Зоя Павловна перешагнула порог и сразу уловила запах разрытой земли. Именно так мог бы пахнуть жирный и холодный вспаханный чернозем, полный мягких извивающихся червей…

«Ремонт же, – успокоила она себя, – вот и пахнет чем-то».