Самая страшная книга 2014-2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Вроде бы потом было что-то еще, но Паша тут же забыл, когда проснулся от болючего тычка в плечо. Над ним нависала встревоженная харя Карартыняна, которая вдруг с жаром зашептала:

– Вставай, студент! Там чё-то происходит!

Пока Пашка протирал глаза и пытался разобрать в темноте хоть что-то, Эдик прокрался к двери и аккуратно ее приоткрыл, впуская лунный луч и прохладный воздух. Михаил Петрович крепко спал, отвернувшись к стенке, – его лингвист будить не стал.

– Иди сюда! – зашипел Карартынян от двери.

Пашка прислушался: издали доносились голоса и какая-то возня. Он лениво, позевывая, натянул штаны и футболку. Эдик топтался у входа и призывно махал рукой:

– Пойдем посмотрим! Вдруг помочь надо кому?

«Так ты и поможешь, ага. Разве что съемку организуешь», – мрачно подумал Паша, но все равно поплелся за Карартыняном. Не пойдешь – загнобит ведь потом.

Снаружи оказалось светлее, чем в домике: луна щедро поливала лучами стройку и лес, к тому же около будки охранников ярко горел фонарь. Где-то вдалеке глухой трубой басила выпь – ее противное пение Пашка узнал бы из тысячи.

Бряцнули ворота к котловану, кто-то громко ругнулся. Паша присмотрелся – в стороне раскопок мелькали огоньки фонариков.

– Володя с Серегой там беснуются, – сказал Эдик тихо. – Слышь? А ну пойдем.

Пашке хотелось спать, а не бродить по стройке ночью. Но раз уж он зачем-то вылез из дома, то обратно идти как-то глупо. И вдруг там и вправду пригодится помощь?

Вдвоем они быстрым шагом миновали будку охранников. Из соседних домиков выглядывали сонные и заинтересованные лица практикантов.

Ворота к котловану были распахнуты, створка покачивалась на слабом ветерке, побрякивая цепью. Лучи фонарей и голоса явно приближались.

Стало зябко – воздух остыл после дневной жары, и теперь холодок лез под тонкую футболку. Пашке стало не по себе. Какой-то практикант догнал их и с ходу спросил:

– Чего случилось-то?

– Да сами не знаем! – огрызнулся Эдик. – Вот пойдем и проверим.

– Они в котловане, – стуча зубами, сказал Пашка. – Вон фонари видно.

В темноте по лестнице спускались осторожнее, но практикант, который плелся позади, все равно споткнулся и чуть не повалил всю компанию на дно. Оказавшись в котловане, Карартынян сложил руки рупором и гаркнул:

– Володь, помощь нужна?!

Охранники возились где-то в районе плиты – один почему-то сидел на земле, второй осматривался вокруг, подсвечивая фонариком.

– Идите сюда! – крикнул он. – Гляньте, кого нам тут занесло.

Серега, как оказалось, восседал не на земле, а на спине у мужика в синей куртке. Мужик сопротивлялся и зло тарабанил на неизвестном Пашке языке.

– Вот так и живем… – вздохнул Володя, посветив мужику прямо в харю. – Почти каждый день нам веселье. Правда, в котлован раньше не лазали, паскуды.

– Вы его как заметили-то? – спросил Пашка.

– Да я случайно шум услышал. Выглядываю, а этот несется к воротам. Откуда только вылез? Но это все фигня, вы на это посмотрите.

Володя направил луч фонаря на землю около плиты – там валялся здоровый холщовый мешок. Почва рядом с ним потемнела от влаги.

– Ну, кто смелый? – улыбнулся Володя. – Не бойтесь, не съест.

Карартынян ткнул Пашку в спину, выразительно подвигал бровями: давай, мол.

Паша брезгливо взялся за горлышко мешка, осторожно потянул. В нос ударил терпкий, чуть металлический запах.

– Мать твою! – взвизгнул Пашка, отскочив от мешка на полметра. – Там что-то живое!

– Было живое, – проворчал Серега, куском проволоки усердно закручивая руки мужику в синей куртке. – Этот придурок дохлого оленя притащил. Свежего еще, вон кровищи натекло. Ну, не целиком, конечно, кусками. Сектанты хреновы.

– А ну-ка погоди!

Карартынян присел на корточки к морде нарушителя и пробормотал что-то непонятное. Мужик не отреагировал. Тогда Эдик добавил еще пару фраз, показал пальцем на плиту. Мужик помолчал еще немного, но все-таки ответил.

– Говорит, что дары принес, – перевел Эдик.

– Кому?

– Не кому, а чему. Вон той здоровой штуке, которую мы сегодня весь день копали.

– Подожди! – удивился Володя. – Ты его балаканье понимаешь, что ли?

– А для чего я сюда приехал? Ну ясен пень, что понимаю! Он на эвенкийском лепечет.

Эдик спросил еще что-то, мужик нехотя отвечал.

– Говорит, что село у них тут рядом, древнее, типа. Живут сами по себе, даже русский мало кто знает.

– А прут-то сюда нафига?

– Ща.

На этот раз мужик говорил долго и обстоятельно. Эдик только щурил глаза, вслушиваясь в хриплый голос.

– Место, говорит, святое. Они его тыщу лет охраняли, пока Фадеев не приперся. И еще говорит, что они все равно нас прогонят, у них там шаман сильный и все такое.

– Ну это мы еще посмотрим! – Серега поднялся и рывком поставил мужичка на ноги. – Ладно, наговорились, и хватит. Я его сейчас за забор выкину. А вы спать идите, а то завтра чё-нить не то откопаете. Тогда к нам не только эти полезут.

Охранник мощно толкнул мужика перед собой, прикрикнул. Тот уныло побрел к лестнице, опустив голову. Но через пару шагов остановился, развернулся к Карартыняну и со злобой прокаркал несколько слов, брызгая слюной.

Эдик помрачнел.

Пашка обхватил себя руками, растер плечи – он промерз до самых костей. Изо рта выплывали сгустки пара.

– Что он там еще вякнул? – поинтересовался Володя, провожая уходящих взглядом.

– А?.. – Карартынян как будто сначала и не расслышал вопроса, но потом встряхнулся и сообразил. – Да так. Сказал, что Харги заберет нас всех. Но меня в первую очередь. Эх, надо было ответить, что я польщен.

IV

Фадеев не соврал: следующим утром на стройку прибыли еще четыре хмурых охранника, им пришлось выделить отдельный вагончик, потому как в сторожку всей компанией они уже не влезали. Пашка выдохнул – не то чтобы местные мужики его сильно пугали, но все же спокойнее, когда знаешь, что ночью не притащится еще один псих с трупом оленя в мешке. Да и кто знает – на этот раз олень, а что потом? Во что они вообще верят?

Нет, Пашка хорошо знал эвенкийскую мифологию, их языческие верования, их обряды. Но никогда не слышал, чтобы тунгусы поклонялись какой-то плите и приносили ей в жертву животных. Что-то новенькое. Наверное, рассуждал он, это малочисленное племя, про которое все давным-давно забыли. Или помнили, но особо не лезли – живут себе люди в глуши, и пусть. Вот они и жили, пока не появился Фадеев со своей турбазой.

Карартынян вдоволь нафоткал плиту, Михаил Петрович отправил в город отколотый кусочек – передал через водителя, который