Самая страшная книга 2014-2025 - Ирина Владимировна Скидневская

* * *

Территория заброшенной военной базы заросла полынью, которая источала под жарким солнцем одурманивающий горький аромат. Кирилл перелез через ржавые решетчатые ворота и направился к серым постройкам с черными провалами окон, похожими на глазницы. Много чего тут можно было бояться – какой-нибудь там охраны, до сих пор сидящей на объекте, или стаи бездомных собак, которым свойственно жить в таких местах. Но в наушниках звучало, повторяясь каждые полчаса:

– Я – РПД сто восемнадцать, я – РПД сто восемнадцать. Кир. Константин, Иван, Роман. Четыре ноль семь. Огнешторм. Один час. Прием…

«Огнешторм». Кирилл воображал себе всякое – вплоть до выходящих навстречу мертвецов-военных с огнеметами, будто в компьютерной игре. Но на базе было тихо. Шуршала под ветром полынь. Где-то пикала птица – тонко и монотонно, словно приборы, попискивание которых иногда раздавалось в наушниках.

Он прошел насквозь одну полуразрушенную постройку, другую. В третьей было множество комнат, заставленных столами с радиотехникой. Наискось лежали прямоугольники солнечного света. На столе в углу Кирилл заметил пожелтевшие, скорчившиеся от сырости бумаги. Оказалось, какой-то журнал. А в нем – цифры, рядом с которыми убористо написано в столбик:

«Сверка времени. Произведена проверка аппаратуры и оборудования, противопожарного состояния помещения. T = 23 с. Замечаний нет. Сигнализация „Монолит“. Итог работы средств связи за сутки…»

Кирилл пролистал журнал до конца. Все одно и то же, кроме последней записи:

«Сверка времени. Произведена проверка связи с Богом. Итог: Бога нет. За нами наблюдают…» Дальше шел длинный, резкий, как экстрасистола, росчерк – не то размашистая подпись, не то у писавшего дернулась рука.

«Кто за нами наблюдает?..»

Он медленно пошел дальше. Осыпавшаяся штукатурка хрустела под ногами. В углах попискивали мыши. В наушниках прозвучало очередное сообщение от РПД:

– Огнешторм. Полчаса. Прием…

К писку мышей добавилось электронное пиканье приборов. «Откуда тут электричество?..» – невольно подумал Кирилл.

Последнее, тупиковое помещение. Человек сидел за столом – точнее, как будто спал, уронив голову на столешницу. Перед ним стоял дремучий, еще советского производства, микрофон. Человек был давно мертв: коричневая плоть сморщилась, ткань лейтенантской формы истлела и расползлась на плечах, звезды на погонах припорошила пыль.

Кирилла затрясло – от страха, от бешенства, от неназываемого чувства ничтожности собственной жизни, которое преследовало его с восьми лет.

– Так это ты тут вещаешь?!

Он толкнул ногой стул с мертвецом. Голова высохшего трупа завалилась набок, и Кирилл увидел множество разноцветных проводов, которые, как чудовищные кровеносные сосуды, шли от стоящих вокруг живых, мерцающих лампочками и кивающих стрелками, радиоприборов – и уходили прямо в глазницы, в носовые отверстия, в распахнутый рот мертвого человека.

Что тут поселилось? Как оно нашло сидевшего за этим столом человека? Быть может, оно давно жило где-то в эфире и внимание незадачливого лейтенанта однажды призвало его, как позже призвал сам Кирилл, сидя возле радиолы? Что этой твари нужно было от людей: она заскучала и развлекалась, пестуя чужие страдания? И наконец: она читала чужое будущее или создавала его?..

Кирилл вовсе не был уверен, что хочет знать ответы на эти вопросы.

Большая колонка рядом с микрофоном захрипела и произнесла знакомым металлическим голосом:

– Я – РПД сто восемнадцать, я – РПД сто восемнадцать. Кир. Константин, Иван, Роман. Четыре ноль семь. Огнешторм. Прямо сейчас…

Еще несколько секунд, пока эта тварь – тупая нечеловеческая тварь – будет проговаривать свой «огнешторм» фонетическим алфавитом, слепо подражая сообщениям обычных номерных радиостанций. Кирилл рывком сбросил с плеч рюкзак, выхватил бутыль с бензином, крутанул крышку и хлестнул вонючую жидкость на стол, на микрофон, на колонку, на приборы. На мертвеца.

Еще секунда, чтобы чиркнуть зажигалкой.

Уже выбежав из комнаты, где пламя резво растеклось по столу и обняло покойника, Кирилл сообразил, что совсем рядом, за полкой с живыми приборами, видел два здоровенных газовых баллона. Насколько хватит герметизации баллонов, оказавшихся в огне? На пять минут? На три? Меньше?

Он бежал изо всех сил. Он успел выбежать из здания прежде, чем за спиной грянул взрыв.

Сначала был тонкий писк в ушах. Потом – долго-долго – тишина. Затем где-то вдалеке вновь стала размеренно пикать птица, словно передавала кому-то важный сигнал.

Что страшнее – знать собственное ужасное будущее или пребывать в неведении?

Напоследок Кирилл решил проверить еще одну – четвертую – постройку базы, расположенную на некотором отдалении от прочих. В большом пустом помещении, где на полу валялись раздавленные радиодетали и обрывки проводов, стоял лишь один стол. На нем лежал журнал. Пустой – понял Кирилл, когда наспех пролистал его до конца. Загрубевшие от высохшей влаги, пропылившиеся, слипшиеся страницы сопротивлялись пальцам. Кирилл взял журнал уже двумя руками и снова пролистал, тщательно отделяя одну страницу от другой.

В самой середине журнала синим карандашом было написано:

«Радио Бога». И частота.

Кирилл долго смотрел на цифры. Какой же огромный соблазн – проверить.

Павел Давиденко, Дмитрий Лазарев

Для острастки

Жировик у себя на спине Саша обнаружил случайно. Провел ладонью по лопатке, и пальцы наткнулись на твердый комочек. Сперва подумал, что прыщ, и попробовал выдавить, но нет – больно. Он изогнулся, глядя в запотевшее зеркало, протер его тыльной стороной кисти и сразу чертыхнулся: Катя ругаться будет.

Испарина растаяла капельками, в зеркале отразились мощное плечо, широчайшая мышца – Саша когда-то таскал железо и занимался регби. Потом порвал сухожилие в паху и решил подзавязать со спортом.

Отразился в зеркале и жировик: чуть ниже лопатки, больше обычного прыща. И когда только успел созреть? Саша был готов поклясться, что еще вчера его не было. Что же, вырезать теперь придется? У Илюхи из кадетки было такое… Сделали операцию, и пошло осложнение.

Или вот Катю взять. У нее поликистоз – кучу зубов вырвали из-за этой дряни. Бр-р! Больше хирургов Саша боялся вот как раз стоматологов. Слава богу, у него к сорока годам была только пара пломб. Хоть с зубами повезло, и на том спасибо.

Впрочем, здоровья у Саши хватило бы на десятерых. Просто тогда было интереснее потусить в компании пацанов, погонять на «ижаке»[115], попить пивка, в конце концов, девочек потискать.

И вот теперь Саша нахмурил густые брови, разглядывая белый бугорок размером с пятирублевку.

– Вот же дрянь… – пробормотал он. Подковырнул опять ногтем, и боль теперь была более резкая, пронзила лопатку.

Он извернулся, разглядывая шарик под кожей. Шагнул назад и наткнулся стопой на грязную робу.