Самая страшная книга 2014-2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Сфотографировала статью.

Она села и стала искать дальнейшую информацию, но больше самоубийству не посвятили ни одной заметки.

– Скажите, а можно их с собой взять?

– Газеты? Конечно же, нет. – Библиотекарша неприятно улыбнулась, словно говорила с умственно отсталой. – Но вы можете зайти к нам на сайт. На нем есть все отсканированные газеты. Для этого все же придется оформить билет.

– Ну хорошо. Давайте оформим.

* * *

До вечера она сидела за компьютером, погрузившись в статьи и объявления.

– Что там было? – спрашивала она, глядя на видеомагнитофон.

На первой странице – резонансное убийство. Целая семья, вырезанная бандой неизвестных. Отца семейства долго пытали. Мать и старшую дочь изнасиловали. Девочку десяти лет задушили.

Пожар на складе. Погиб один человек. Здание ремонту не подлежит.

Арест криминального авторитета, который с конца 1980-х возглавлял местную ОПГ.

Губернатор обещает инвалидам пандусы.

Интервью с владельцем игрового салона: «Почему за игровыми салонами будущее?»

Анекдоты. Рецепты. Интересные факты. Книжные новинки. Мир кино. Программа шести телеканалов.

Историческая заметка.

«Восемь умных ног» – статья об осьминогах.

Кира пробежалась по объявлениям, но и там ничего не обнаружила.

Телефон пискнул. Она посмотрела на дисплей. Пришло напоминание о том, что у папы день рождения через три дня. Значит, о сне можно забыть. Она заказала пиццу на дом и вернулась в зал.

Ей не хотелось досматривать последние записи. На них мама была совершенно другим человеком. Волосы, прежде всегда аккуратно уложенные, торчали в разные стороны. Платья она уже не меняла, и на нем появлялось все больше грязных пятен. Руки женщины покрывал черный налет. Земля?

Маленькая Кира боялась ее и не слезала с папиных рук, когда тот удосуживался появиться в кадре. Папа кричал, бил посуду, доводя ребенка до истерики. Девочка вопила, захлебываясь кашлем.

– Кирочка, иди к маме.

Она сидела на полу. От ее улыбки у взрослой Киры поползли по спине мурашки. Лицо мамы лоснилось от слез и соплей.

– Кира-а! – протянула она. – Иди к маме. У меня для тебя подарок.

Она засмеялась, но лицо тут же исказилось в очередном приступе.

Девочка шла медленно. Боялась.

– Иди сюда, милая.

Мама протянула руки. Девочка обняла ее.

– Смотри, что у меня для тебя есть.

Она указала за спину. Там, на прикроватной тумбочке, сидел уродливый плюшевый медведь.

Сейчас он собирал пыль на чердаке. Единственная из ее игрушек, которую девочка даже в десять лет обходила стороной.

Кира-ребенок восторженно взвизгнула и побежала к подарку. Внезапно мама зарычала. Она вскочила, подбежала к дочке, вырвала игрушку и завопила:

– Нельзя! Нельзя! Нельзя!

Она схватила ручку Киры и стала бить по ней. Сначала слабо, затем с остервенением.

Девочка испуганно закричала, попыталась вырваться. Мама спустила с дочери колготки и продолжила бить ее.

– Верни на место!

Взрослая Кира сидела, оцепенев. Она не могла оторвать взгляда от экрана. Ей и самой хотелось зареветь от нахлынувшего ужаса.

Кира-ребенок посадила медведя назад. Мама улыбнулась и вкрадчиво прошептала:

– Бери, Кира. Это твоя игрушка.

Девочка приблизилась к тумбочке, но, увидев, что мама вновь замахнулась, попятилась.

– Возьми игрушку, – холодно сказала мама.

Растерянная Кира стояла, не двигаясь.

– Возьми игрушку!

От вопля девочка снова разревелась. Мама схватила медведя, сунула в руку девочке, и наказание повторилось.

Взрослую Киру тошнило от увиденного. Она отвернулась и долго смотрела в окно, а когда вновь взглянула на экран, мама лежала на полу и ревела. Истерика продолжалась несколько бесконечных минут. Затем она схватила дочь и крепко обняла. Поцеловала в ухо, в шею, в щеки, в лоб, в губы.

– Прости меня, умоляю.

Мама встала, подошла к камере и выключила ее.

Кира посмотрела на последнюю кассету с надписью «Август 2002».

– Нет, – покачала она головой. – Нет, я не буду.

В середине августа мама повесилась.

* * *

Ей снилась женщина, висящая в петле. Кира – взрослая Кира – ходила вокруг жуткого маятника, чьи посиневшие ноги, покрытые сетью вздувшихся вен, едва достигали половиц, и пыталась заглянуть в лицо. От дикого ужаса, сковавшего тело, она с трудом двигалась. Черные с проседью волосы женщины торчали во все стороны. Серая в пятнах блевотины ночнушка сверкала багровым глянцем в районе паха.

Кира проснулась на рассвете с гадким предчувствием. В глаза бросились ноутбук на полу, коробка из-под пиццы, видеомагнитофон и черный квадрат телевизора. Осадок от вчерашнего не растворился за ночь, и она шла к коробке с кассетами, будто на эшафот.

* * *

Мама сидела на полу. Рядом с ней ревел ребенок. Из-за их спин уже взрослую Киру сверлил глазами-пуговичками плюшевый медведь.

– Я надеюсь, что ты никогда не увидишь этих записей. – Мама отстраненно смотрела в одну точку. – Но если все пойдет… иначе, то у меня для тебя еще один подарок.

Мама надолго замолчала. Затем перевела уже осмысленный взгляд на объектив.

– Он во дворе. Придется потрудиться. Я закопала его метра на полтора. Боялась не успеть. Выскочила из-под душа, когда он пришел. Я бы обратилась к кому-нибудь, если бы понимала к кому.

Она встала и вышла из кадра. Вернулась через минуту с листком в руках. Развернула его перед камерой и продержала несколько секунд.

Кира потянулась, чтобы сделать скриншот, но тут же поняла, где спрятан подарок: под полом домика для инструментов.

Мамино лицо вновь показалось на экране. Она устало улыбалась.

– Сегодня семнадцатое августа. Если все пройдет хорошо, то я просто сожгу их все. Прости меня, милая. Прости, пожалуйста. Ты все поймешь, когда увидишь подарок.

Запись закончилась, и сердце Киры замерло.

Семнадцатое. День смерти мамы. Через несколько часов она залезет в петлю.

* * *

Это была еще одна кассета.

Мама постаралась на совесть. Закопала очень глубоко, замотала клейкой лентой в несколько слоев. Кроме того, засунула кассету в десяток пластиковых пакетов, чтобы влага не просочилась внутрь. Все это она поместила в жестяную коробку.

Молясь, чтобы запись сохранилась, Кира зашла в дом. Она вставила кассету в адаптер, затем в видеомагнитофон.

На экране появилась плюшевая морда медведя. Живот скрутило от страшного предчувствия.

– Да, – сказал мужской голос за кадром. – Что-то вроде вашей, только гораздо компактнее. Качество, конечно, куда хуже, но вы ведь и не собираетесь снимать на нее фильм.

– А насколько хватает карты памяти? Сколько времени он будет снимать? – Это уже голос мамы.

– Около часа.

Мужская рука сняла медведя с полки и указала на черный нос:

– Это настоящий шпион. Если не знать, что сюда встроена камера, то никто никогда не догадается. Игрушка – и все тут.