Дурной ген - Робин Кук

— Да, — сказала она наконец, стараясь выговаривать слова как можно естественнее и без лишних эмоций, — я главный судмедэксперт. А вы кто?

— А я Арья Николс, — ответила женщина. — Странно. Черт, я думала, вы окажетесь куда старше и безвкуснее. Как по мне, вы не похожи на судебного патологоанатома. У вас слишком нормальный вид.

— Это что, комплимент? — спросила Лори, снимая платье. С первого дня работы в бюро она взяла за правило носить стильную одежду. Сейчас, став первой женщиной-руководителем бюро, она считала это еще более необходимым хотя бы потому, что не желала соответствовать стереотипам, на которые намекала Арья.

— Я просто честна, — нейтральным тоном сказала доктор Николс и направилась за форменными штанами и курткой. Лори проводила ее взглядом, пораженная тем. как естественно она держится, будучи почти раздетой. В школе, где училась Лори, для переодевания перед физкультурой были оборудованы отдельные кабинки. А еще сама она так и не привыкла носить стринги.

— Я слышала от доктора Чета Макговерна, что вы не слишком рады стажироваться у нас в бюро, — сказала Лори.

— Это преуменьшение года, — отозвалась Арья. — Если честно, я считаю, что зря теряю тут время.

— А вам не кажется, что мы, судмедэксперты, приносим существенную пользу обществу? — Лори снова ошарашило поразительное неуважение стажерки. Она раздражалась все сильнее.

— Эй, не передергивайте, — возразила Арья. — Я говорила о себе, а не о вас. Это я теряю тут время. Конечно, мне известно, сколько вы делаете, особенно для правоохранительных органов и других подобных структур, но меня эта сфера не интересует.

— Мы помогаем далеко не только правоохранителям, — заметила Лори. — Скажем так, благодаря судмедэкспертам появился целый ряд инновационных изобретений, которые делают жизнь безопаснее. Например, в конструкцию электронного оборудования были внесены серьезные изменения, чтобы минимизировать поражения электрическим током, и это результат нашей работы. Еще один пример: низковольтные лампы в плавательных бассейнах. Я даже вообразить не могу, сколько жизней спасли эти новшества.

Арья вернулась к своему шкафчику и стала натягивать брюки от униформы.

— Да, возможно, все это правда, но. как я уже сказала, совершенно меня не интересует. Смысл стажировки в том. чтобы дать представление о том. как выглядит работа судмедэкспертов, и я его получила Мне нравятся аутопсии, но только анатомические, которые наглядно показывают, как протекает та или иная болезнь. С моей точки зрения, судебные вскрытия омерзительны из-за запаха и всякого в том же роде.

— Да, они могут быть неприятными, — признала Лори. — Но я воспринимаю их как испытание профессионализма. Вскрытия дают мертвым шанс рассказать свою историю во имя помощи живым. Эта отрасль медицины позволяет каждый день учиться чему-то новому.

— Да ради бога, — скривилась Арья, — хватит уже. Вся эта чушь только для самооправдания и годится. Вам нравится судебная патанатомия, ну и прекрасно. Рада за вас.

— Меня тревожит ваше неуважение, — сказала Лори, стараясь держать себя в руках. После всего, что произошло за последние часы, разговор с неприятной стажеркой стал серьезным испытанием для ее терпения.

— А в чем вы видите неуважение? — спросила Арья, скроив гримасу преувеличенного смущения. — Я отдаю должное тем, кто этого заслуживает.

— Слышала, что вы предельно неуважительно вели себя с нашим ответственным за стажировку, доктором Макговерном.

— Да неужели? — протянула Арья. — Позвольте, я вам кое-что сообщу: старикан док Макговерн получил по заслугам.

— Что вы имеете в виду? Намекаете, что это он вел себя с вами неуважительно?

— Вот именно, — был ответ.

— И чем же он вас так оскорбил?

— Тем, как смотрел и как говорил со мной. Этот мужик — неисправимый бабник, у него это на лбу написано. Ну и конечно, когда после пятиминутного разговора он предложил мне вместе выпить, это делу не помогло. Мне вообще не слишком нравятся мужчины, а мужчины вроде доктора Макговерна — в особенности. Я всю жизнь имела с такими дело.

Лори снова обнаружила, что пристально смотрит на Арью, которая тоже дерзко пялится на нее. Будучи главой организации со множеством подчиненных в эпоху, когда вопросам сексуального домогательства на рабочем месте уделяется особое внимание, Лори задумалась, не скрывает ли эта женщина за откровенной наглостью нечто важное. В голове возник вопрос: а может ли сексуальное преследование быть невербальным или даже просто неявным? Благодаря Джеку она давно была в курсе, что в свободное время Чет Макговерн склонен волочиться за юбками, но не отражается ли распущенность на его работе? Лори не знала ответа и решила потом хорошенько поразмыслить об этом. А сейчас нужно было разобраться со стажеркой, которая оказалась той еще головной болью.

— Доктор Макговерн преследовал меня всю дорогу до больницы Тиша, — заявила Арья. — По-моему, это повод насторожиться. Не хочется, чтобы однажды вечером он проследил за мной до самого дома.

— Он шел за вами потому, что вы не явились на вскрытие, которое было у вас по расписанию, — возразила Лори.

— Подумаешь, — пожала плечами Арья. — Вам легко говорить, но как знать, что на самом деле было у него на уме! К тому же в тот день я уже присутствовала на одной аутопсии. По-моему, вполне достаточно.

— Это не вам решать, — сказала Лори, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

— Ой, да ладно. Я узнала о судебной медицине столько, сколько мне нужно, а смысл стажировки именно в этом. Блин, да я уверена, что в жизни не стану судебным патанатомом.

— Чем вообще вас привлекла медицина? — спросила Лори, чтобы сменить тему. Ей трудно было переносить присущие Николс неуважительность и полное отсутствие хоть какой-то эмпатии.

— Ого, — пропела Арья, — начинаются личные вопросы.

— А вы возражаете? — парировала Лори. — Как, я уверена, вам известно — или было бы известно, задумайтесь вы об этом, — мы отвечаем за то, чтобы документально подтвердить прохождение вами стажировки в бюро. Пока что из-за ваших прогулов и поведения в целом успешное окончание практики под большим вопросом.

— О’кей, вопрос не праздный, — согласилась Арья. — Я пошла в медицину, чтобы держаться подальше от семейных делишек. А еще в колледже чуть ли не все записались на подготовительные медицинские курсы, ну и я тоже. На самом деле я не слишком задумывалась о том, каково это — быть врачом. Меня просто захватило соревнование, которое мне нравилось.

— А что за семейные делишки, которые вы упомянули? — поинтересовалась Лори.

— Мой отец, сраный алкаш, очень успешно вкладывал деньги во всякие рискованные начинания. Этакий дерзкий нью-йоркский инвестор, который часто поколачивал меня, пока я была малышкой.

— Как печально слышать, — искренне сказала Лори. — Но, по крайней