Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Подзор с лосиными рогами лежал там же, где и был оставлен.

– Андрейку на поезд посадили, тоже все хорошо. Наши передадут, что с ножом заигрался. А Игоряша в лесу заблудился, – он подошел ближе и положил ей руку на плечо. – Ну не надо, Галя. Ты же знаешь, – нельзя по-другому. Убивает своя плоть и кровь. Всегда так было.

– Было… – глухо повторила старуха. – Только кому оно сейчас надо.

Дед Гриша вздохнул, присел на соседний стул и обхватил руками ее ладони.

Тяжело.

Понятно, что тяжело. И ему тоже. Но есть правильные тропинки и есть неправильные. И за проступки сына должен отвечать либо отец, либо внук. Пусть уж это ляжет на его плечи. Сломаются – так и черт с ними, все одно немало пожили.

В конце концов когда-нибудь в мире ничего не останется, кроме стука ходиков.

Внезапно в дверь постучали.

– Кто это в такой поздний час? К тебе, Гриша? – Баба Галя тревожно посмотрела в прихожую.

Из сенков послышалось шелестящее дыхание, складываясь в едва разборчивые слова:

Скрипи, нога, скрипи, липовая!

И вода-то спит, и земля-то спит.

И по селам спят, и по деревням спят.

Только мать с отцом глаза не сомкнут.

Не спится им на моей ноге.

Дед Гриша бросился к кровати и откинул в сторону подушку. Под ней лежала отрезанная медвежья лапа. Шерсть на ней покачивалась из стороны в сторону.

Живая.

– Ну, друг, приду-у-умал… – улыбнулся дед. – Прям из-под носу уволок, а я и не заметил. Стало быть… теперь завсегда снег будет падать вверх. Что ж, будь по-твоему. Эй, сынка! – крикнул он громче в сторону сенков, – чего как неродной в дверях мнешься? Заходи давай.

Дверь открылась.

За ней стоял Игорь. Вместо кожи на нем налипла земля и сухая трава, а из отрезанной ноги торчал исцарапанный медвежьими когтями обрубок липы. Дед Гриша вспомнил, как однажды Андрейка рассказывал ему о живущем в лесу человечке с палочкой. Тогда ему думалось, что палочка должна была быть у человечка в руках.

А на деле-то вон как, оказывается.

Игорь улыбнулся, показав родителям торчащие изо рта звериные клыки, и перешагнул через порог.

Деревянный обрубок глухо стукнул по доскам пола.

Александр Подольский

Житель подмосковного Подольска Александр Яковлев взял себе псевдоним в честь родного города. Работает преимущественно в малой прозе, пишет фантастику и ужасы. В течение нескольких лет был главным редактором вебзина DARKER, дал жизнь известному конкурсу «Чертова дюжина».

В ССК-серии дебютировал в 2015 году, затем праздновал успех в 2016 и 2017 годах. Кроме того, проза Подольского публиковалась в книгах «Мастер своего дела», «Русские против пришельцев», «Темная сторона дороги», «13 маньяков», «Темная сторона Сети», «Темные», журналах «Реальность фантастики», «Искатель» и других.

Номинант премии «Интерпресскон», лауреат премии «ФантЛабораторная работа».

История «Забытые чертом» сначала вышла в сборнике «Зомби в СССР», а затем порадовала читателей «Самой страшной книги 2015».

Забытые чертом

Валенки скользили по льду, будто настоящие коньки. Самодельные клюшки отстукивали деревянную дробь, а голоса эхом уносились в туман. В хрустальной поверхности под ногами отражались румяные детские лица. Привычный мороз за тридцать не давал скучать.

– Какой ты Третьяк?! – вопил Леха. – Третьяк – вратарь!

– Ну и что! – не соглашался Мишка. – Он самый хороший игрок! Как и я!

Из мехового кокона показалась улыбка. Чуть съехавшая набок ушанка Лехи походила на растрепанную голову какого-то диковинного зверя.

– Ты – дырка! – подначивал он. – Спорим, два из трех забью?

– Ха! – воскликнул Мишка, протирая замерзшие под носом сопли. – Да ты и не добросишь, слабак!

Начертив две линии на льду, он занял место ровно посередке. Маленький вратарь сборной СССР, пусть даже вместо красивой формы на нем была потрепанная куртка на гагачьем пуху.

Леха отошел на более-менее приличное расстояние и ковырнул шайбу в сторону «ворот». Каучуковый диск, который не раз жевали собаки, приполз в распростертые объятья Мишки.

– Ха-ха! – радовался тот. – Я ж говорил – слабак!

– Это тренировка! – отозвался Леха. Он был годом старше и раза в полтора здоровее, так что на нехватку сил жаловаться ему было не с руки.

Второй удар вышел будь здоров. Шайба юркнула под ногой Мишки и зарылась в сугроб позади.

– Штанга! – довольным голосом заверещал Мишка, хотя прекрасно видел, что гол был.

– Че ты брешешь? Там до штанги еще километр!

– А вот и нет! Ты просто мазила!

Леха не ответил, и на секунду Мишке подумалось, что друг обиделся. Это было бы очень странно, ведь подобные сцены повторялись изо дня в день и мальчишки просто дурачились. Неуловимо менялась разве что их площадка: широкая наледь, которую с начала зимы грунтовые воды подняли уже на добрый пяток метров.

Но Леха молчал потому, что уставился куда-то в сторону леса. Мишка обернулся и уловил движение вдалеке. Там, где к зарождающейся цивилизации со всех сторон подкрадывалась тайга, шагала вереница черных человечков. Привычным маршрутом они направлялись к участку магистрали, который должен был соединить Усть-Кут и Тайшет. Остальным бамовцам там показываться запрещалось, и жители небольшого поселка тянули рельсы в другую сторону – к Комсомольску-на-Амуре. Стройки века хватало на всех.

– Они теперь еще и ночью работают? – спросил Мишка, тотчас позабыв о хоккейных баталиях.

– Похоже.

– Страшные они какие-то. Живут в лесу, дед Семен говорит, у них там лагерь свой. Интересно, а как в темнотище строить? Ночью же за сорок подморозит!

– Ну, – промычал Леха, – они ж военные, армия. Им это раз плюнуть.

– Мы когда дорогу построим, я тоже в армию пойду. И буду там самым главным. И получать буду много денег. Тыщи две в месяц!

– А я еще больше тебя! – усмехнулся Леха и закинул клюшку на плечо. – Ладно, темнеет. Ничья?

– Ничья, – без раздумий согласился Мишка, вытаскивая из снега шайбу.

Мальчишки отряхнулись и двинули к дому. Впереди бежал пар изо рта, разгоняя морозную дымку. Туман, который второй месяц не давал любоваться солнцем, с сумраком справиться не мог, и спускающаяся с неба тьма наступала друзьям на пятки.

– И все равно я – Третьяк, – как бы между делом сказал Мишка.

– И все равно ты – дырка, – отозвался Леха.

До родных домишек они добрались уже бегом, бомбардируя друг друга снежками. Поселок встретил их звуками топоров – это мужики рубили замерзшую воду. На БАМе наступала пора ужина.

* * *

Вездеход затих где-то в таежной глуши, превратившись