Комикс - Ксавье О. Холлоуэй

– Да пошел ты!

– Почему Макс сказал, что тебе нужно скрыться всего на два-три месяца? Неужели он думал, что Джек успокоится?

– Это уже неважно. Макс мертв. Весь план потерял смысл.

– Какой план?

– Он хотел занять место Джека.

– Что? Ха-ха-ха-ха! Он? Он на место Джека? Да он же никто! Что за бред? Да и невозможно это без…

– Без них? Конечно, невозможно. Поэтому он планировал все давно, рассказывал им, как Джек их обворовывает на наркоте. А ты ведь знаешь, как они не любят терять деньги…

– Он серьезно рассчитывал, что они поставят его на место Джека?

Мона кивает.

– Ты Джека-то хоть раз видела?

– Видела.

– И как ты думаешь, мог Макс встать на его место?

– Ты, похоже, плохо знал Макса.

– Я его, конечно, не допрашивал по убийству Тони, но мне хватило недавней встречи… Жидковат он для той работы, какая была у Джека.

– Какой встречи? Что значит «была»?

– Джек и все его люди были убиты сегодня ночью во время теракта.

– Что?!

– Да. И он, и Макс – все убиты сегодня ночью. Интересное совпадение, правда?

– Это… Это не… Тут что-то не сходится…

– Да, им такое не на руку. Убийство Джека не принесет никакой прибыли, а проблем сразу масса: дело встает, деньги не идут, анархия. Кто-то играет против них.

– Почему ты мне сразу не сказал про Джека?

– Вообще-то ты одна из подозреваемых.

– Я подозреваемая?

– А то! Скажи спасибо, что мы беседуем у тебя дома с бутылкой виски и видом на город, а не у нас, с видом на зеркало. Джек убит, Макс убит, Тони убит. Да тут на три пожизненных.

– Уэйд. Я не убивала…

– Ты убила Тони! Джека – да, сама ты не убивала, а вот насчет Макса я пока не уверен.

– Я не убивала Макса. Я была на работе. Водитель отвез меня домой около шести утра. И ты приехал, когда я еще…

– Проверим. А пока расскажи мне, как планировалось заменить Джека?

– Я не знаю.

– Ну, конечно.

– Я правда не знаю. Макс как-то координировался с ними. Был какой-то план. Опасный. Макс говорил, хорошо, что меня не будет в городе. Не знаю. Но… устраивать такую бойню – не в их стиле. Да и зачем?

– Там сотни погибших и раненых, а ты говоришь о стиле?

– Я… Я не знаю… Это слишком.

– Ладно… – Уэйд тушит сигарету, встает с дивана, слегка потягивается, зевает. – Меня, в общем, эти разборки не волнуют особо.

– Ты же мэром хочешь стать, а без их поддержки ничего не получится. Как бы тебя самого не сместили теперь.

– После всего этого выборы теперь нескоро. Город на военном положении, какие на хрен выборы? А моя должность до того мерзкая, что другого идиота на нее не найдут. Один я такой был… идеалист… Лет десять назад… Но это ладно. Я тебе еще подкину тему: экспертиза показала, что у твоей машины были неисправны тормоза. Кто-то вывел их из строя. После всего, что ты сейчас рассказала, получается, что Макс хотел убрать тебя.

– Что?!

– Да, и после аварии ты решила убрать его. Красиво?

– О чем ты?!

– Да, я тоже думаю, что слишком красиво…

– Я не убивала его. Но Макс не мог, нет! Нет…

– Ну а кто бы еще хотел тебя убить, скажи мне, пожалуйста?

– Не знаю.

– Все сходится, к сожалению… Обычно так следы и заметают. Ты мне лучше расскажи про Гомеса – вот кто меня интересует. Как вы его отправили в психушку? Только давай все рассказывай и подробно, иначе я или сдам тебя федералам, что я вообще-то обязан сдать, или…

– Почему же не сдаешь?

– Потому что я был в том сраном кинотеатре во время той херни, которую вы устроили с Максом и Винни. И ты об этом знаешь. И Гомес там был. И Эвил. Давай уже, хватит крутить мне яйца. – Уэйд достает пистолет, вынимает из него магазин и вставляет обратно. – Вы провернули с нами какую-то хрень, и я хочу знать, как, какую и с какой целью? А если не узнаю, то мне проще тебя убить, потому что я… терпеть… не могу… когда… кто-то…

– Уэйд…

– ИСПОЛЬЗУЕТ МЕНЯ!

– …мы ведь повязаны…

– ТЫ ДУМАЕШЬ, МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ?!

В офисе

Кроме Эллы никого нет. Солнце нагревает половину ее стола, отчего вторая половина кажется ледяной. Элла сидит, не двигаясь, – у нее ощущение, что весь мир разделился на огненные и ледяные участки. И скрыться негде. Открывается дверь, входит Винни – усталый, небритый, но улыбается.

– Тебя отпустили?!

Они крепко обнимаются.

– Да. Как же хорошо на воле, ты не представляешь! Выпил кофе, и человеком себя почувствовал. Почему у тебя тут так душно? Что с тобой случилось? Откуда синяки? Что это?

– Неважно, пустяки. Все по плану? Они поверили тебе?

– Тут чисто? Говорить можно?

– Можно.

– Ну, сначала они мне не верили, но никто кроме меня ничего не знает, а те, кто знал, мертвы. Но лицо у тебя, конечно… Давай откроем окна, а? – Он открывает пару окон, от сквозняка захлопывается дверь, становится свежее. – Джек удачно погиб – как раз в то время, когда нас допрашивали. И нас попросили не покидать город.

– Ну, слава богу, что он пока еще держит слово.

– Зачем ему, черт возьми, понадобилось убирать Джека? На кого теперь нам все вешать?

– Это не он.

– А кто?

– Ну, вариантов не так чтобы много.

– Они сами?!

– Макс подтвердил.

– Макс?! Подтвердил?!

– Да.

– Твою мать… Это ведь спутывает все карты… Он еще что-то рассказал?

– Нет. И не расскажет.

– Почему? Что случилось?

– Он мертв.

– Что? И он тоже?

– Да.

– Как?!

– Он предал меня.

– Макс?!

– Он меня предал!

– Как ты узнала?

– Проследила. Когда я его прижала, он сам мне сказал. Предложил, пока не поздно, остановиться, иначе нас убьют.

– Как благородно…

– Ага.

– И кто его убрал?

– Я.

– Сама?!

– Да.

Элла садится на диван, закуривает сигарету, почти одновременно по ее щекам стекают две крупные слезы.

– И эти синяки, да?.. О-ох, сестренка… – Он садится рядом и обнимает ее. – Ох, сестренка…

Они какое-то время молчат. Элла достает платок и зеркальце, вытирает потекшую тушь. Встает.

– Это еще не все. Мы не получили транш. Это в любом случае плохо: или сенатор нас сливает, или выходит из игры.

– Твою мать! И что дальше тогда?

– У меня с ним встреча. Если все подтвердится, то у нас один выход – мы пойдем к тем, кто убрал