Под покровом дня - Джеймс У. Холл

На дорожке, ведущей к его дому, зашуршала колесами по гравию патрульная машина Шугармена. Торн помахал ему с причала. Это была часть обычного субботнего ритуала. Проведя целую ночь на дежурстве, разнимая драчунов в барах, Шугармен заезжал сюда, чтобы расслабиться, стряхнуть с себя всю грязь этой ночи, полюбоваться на восход солнца перед тем, как отправиться домой. Он уже переоделся в цивильную одежду, коротковатые брюки и голубую рабочую рубашку.

Шугармен был около метра девяноста ростом, теперь более худощавый, чем десять лет назад. От своего чернокожего отца он унаследовал лишь черные кучерявые волосы и темные глаза. Его кожа была светлее, чем загар Торна. У него был прямой нос, который можно было назвать изящным, и высокие скулы его матери. Длинные ресницы. Если бы Торн случайно встретил этого парня на улице, он бы решил, что Шугармен занят в каком-нибудь шоу Лены Хорн[17]в одном из ночных баров Ки-Уэста.

— Возвращаю тебе книжку. — Он бросил роман на стол и, вздохнув, сел.

Торн спросил, понравилась ли ему книга.

— Если честно, Торн, я не смог осилить ее до конца. Дочитал только до того места, где он под кайфом бредет по первой федеральной.

— Но это же первая страница.

— Ну я еще полистал ее немного. Я уверен, что это хорошая книжка. Спасибо, что дал ее мне. Не знаю, просто мне не очень понравилось, как развивается сюжет. Как это описано. Как будто то, о чем там говорится, не имеет ко мне ни малейшего отношения.

— Но там описывается Ки-Уэст, рыбалка на отмелях, стрельба — как раз все то, что тебе нравится.

Шугармен грустно покачал головой.

— Джинни прочитала ее. Она раскрыла ее наугад и стала читать вслух, блин. И наткнулась как раз на то место, где эти двое занимаются сексом по-собачьи, и спросила, что это за книги ты мне подсовываешь.

— Вот незадача.

— Да ладно. — Шугармен взял книгу и стал ею обмахиваться. — Ты же знаешь Джинни, черт побери, она не против секса, но в нем должно быть что-то от Духа. Она читала и читала, а потом сказала:

— Ну, может, тут есть что-то библейское, а, может, и нет.

Торн засмеялся.

— Ну-ка, покажись-ка, — сказал Шугармен, протянув руку и дотронувшись пальцем до синяка на щеке Торна. — Я слышал об этом. Эти собрания по поводу древесной крысы иногда проходят весьма бурно.

— Да был там один неотесанный чурбан, все время мешал Кейт, — бросил Торн.

— Тебе нужно выше держать левую руку, — посоветовал Шугармен.

— Кейт уже меня тренирует. — Торн посмотрел на распухшие суставы правой руки. — Ну, что еще новенького у вас с Джинни? Справляешься?

— Да как тебе сказать, Торн. Каждый день все новые сексуальные фантазии. На этой неделе — из первого послания к коринфянам, глава двенадцатая. — Шугармен побарабанил пальцами по каменному столу, глядя на залив. — О том, что в теле есть члены, которые мы считаем неблагообразными, но Бог учит нас славить их, и под этим она подразумевает мой член. Я ей говорю — в моем члене нет ничего неблагообразного, а она отвечает — совершенно верно, и не успокаивается до тех пор, пока не проведет полночи там, между моих ног, делая все, что, по ее мнению, необходимо, чтобы воздать моему члену те почести, которых он заслуживает, разговаривает с ним, бр-р-р.

Едва сдерживая улыбку, Торн спросил:

— И что она ему говорит?

— Не знаю, — ответил Шугармен с видом человека, который уже устал об этом думать. — Она там, внизу, разговаривает с ним, мне не слышно. Может, она там молится на него.

— Может, тебе стоит просто расслабиться и получать удовольствие, что бы там ни было. Не делай из этого проблему.

— Да, я знаю. — Шугармен встал, пригладил рукой волосы. — Этот новый священник, который похож на Роберта Редфорда,[18]собирает их и проводит занятия по изучению Библии. Они говорят о сексе, о браке, о таких вещах, которые вряд ли кто ожидает услышать в церкви.

— Калифорния добралась и до Ки-Ларго, — сказал Торн. — Оглянуться не успеешь, как крестить будут в теплой воде.

— Да, в общем, все нормально, — сказал Шугармен. — Это, конечно, взбодрило нашу сексуальную жизнь. — Он снова взял книгу, взглянул на фотографию на обложке. Принялся обмахиваться книгой как веером.

Торн сказал:

— Знаешь, многие усомнились бы в твоих словах. Подумали б, что ты выдумываешь про то, что Джинни — нимфоманка от Духа, чтобы скрыть небогатую событиями сексуальную жизнь.

— Хочешь взглянуть на мой член? Он весь истерзан. И она такая уже сколько? — почти пять месяцев. Как будто у нее не прекращается течка. — Глаза Шугармена затуманились, словно он вспомнил события недавнего прошлого.

— А может, тебе просто нужно ей прямо сказать, что с тебя хватит. Что ты бы лучше поиграл в кегли. Может, это выход, возьми ее с собой поиграть в кегли. — Торн подумал: «Боже правый, кегли!»

Шугармен слабо улыбнулся Торну.

— Я не могу этого сделать. Сейчас это уже вопрос веры. Если я заявлю ей подобное, это будет выглядеть, как будто я не верю в Бога или что-то в этом роде. Что было две недели тому назад? Опять послание к коринфянам, кажется, глава пятнадцатая, а неделю назад — о рожденных от Духа и рожденных от плоти, и о том, что славятся и те и другие. Слава, слава. На той неделе я испытывал боль. Сильную боль.

— Ну, — сказал Торн, — даже и не знаю. Мне трудно тебе посочувствовать. Может, она просто тебя любит. Тебе никогда это не приходило в голову? Просто сильно тебя любит.

Шугармен подумал и сказал:

— Да, может быть. Все не так уж плохо. Она всегда рядом, хорошо готовит, ее интересует моя работа: кто избивает жену, кто устраивает драки в «Карибском клубе». Все эти сплетни. Пока я не стал копом я и не догадывался, что люди столько сплетничают.

— Да брось ты все время жаловаться, — сказал Торн, чувствуя, как губы складываются в улыбку. — Слава?

— Она выкрикивала это. Я не должен был тебе это рассказывать. Но она кричала: «Слава, слава!» Прыгала вокруг меня: «Слава, слава!»

— Перестань, перестань.

— Ну, а у тебя как? Мы никогда не говорим о тебе. Что же ты нынче скрываешь?

— Ты имеешь в виду, приглашаю ли я сюда дам почитать Библию?

— Как у тебя с этой тяжелоатлеткой, Дарси?

— Ха-ха, Дарси, — сказал Торн с вымученной улыбкой. — Где ты был? Все закончилось еще в июне. Я для нее оказался слишком хилым. Ее не устраивали мои большие грудные мышцы, широчайшие мышцы спины. Она постоянно щипала меня, проверяла, не поправился ли я, вот так.