Al Azif. Книга I - Винсент О'Торн

колодцев, в надежде, что цветной дождь не добрался так далеко. Мы использовали почти все запасы воды на приготовление лекарств. Но вот, я стоял и смотрел на склянку в руке, и уже делал иные выводы. Фиолетовый цвет превратился в подобие вулканического песка, выпав в осадок. Более того, он словно приклеился к стеклянному дну пробирки. Я аккуратно слил воду в отдельную ёмкость, и залил в пробирку новую. Частицы снова стали активными, окрасив поверхность. Я уже планировал перелить фиолетовую жидкость в открытую миску для простоты опытов, но вдруг с поверхности начал подниматься дымок, цветов чуть нежнее, чем сама жидкость. Я задержал дыхание и закрыл ёмкость. Дым начал заполнять всё пустое пространство, и меня несколько накрыло паникой. Я поставил склянку на огонь, что, очевидно, подействовало разрушительно, так как вещество, содержавшееся в воде, снова выпало на дно. Прикинув, что у меня есть возможность, проверить реакцию неизвестного вещества, я начал осторожно, стараясь не трясти склянку, доливать внутрь спирт, смешанный с экстрактом датуры. На этом мои опыты закончились, так как, после закрытия крышкой и трясения, осадок вспенился и исчез полностью. Я решил не рисковать, и не открывать более пробирку, так что покинул дом под бормотание Делмы во сне, и просто закопал пробирку в землю, завернув её в несколько слоёв материи. Что-то мне подсказывало, что вещество стало безопасным, но я всё ещё не мог объяснить его природу. Ночной ветер приносил едва уловимые звуки. То были неясные крики где-то вдалеке, в висельном доме, я мог поклясться.

Следующий день начался после ночи, абсолютно лишённой грёз. С одной стороны, я был даже рад. С другой, это ощутилось так, словно меня усыпили мертвецки, чтоб я не видел изменений, что мне не по нраву. В этом была доля истины. Город изменился.

Следующий день начался с того, что мы позавтракали холодной едой, и чаем из запасов воды. Я запретил пить жене что-либо из городских колодцев или, уж тем более, из дождевых бочек. Запасов хватало ещё на два-три дня, если не устраивать стирку и не готовить более лекарств, что и не требовалось, а я всё же отправился к Лягушачьему Мосту, чтоб перебраться до лесу и пойти чуть иной тропинкой, в сторону старой брошенной деревни, где были другие колодцы. В голове я, так же, прокручивал варианты с фильтрацией, включая то, что я видел ночью, но не совсем понимал, что теперь делать с едой, которую даёт нам почва. Вспоминая странный дымок из бутылька, я обратил внимание и на тяжёлый воздух на улицах. Дрянь, выпавшая откуда-то сверху, испарялась, что могло привести к сомнительным последствиям. Это привело меня к мысли о возможной необходимости сменить место жительства. Мне бы не хотелось уезжать с насиженного места от хороших людей, но я не собирался подвергать себя и Делму опасности, о которой я не имел ни малейшего понятия. Так же в мозгу витала мысль, что новый загадочный доктор может пролить свет, откуда взялась эта зараженная вода.

Пока я шёл до моста, то у меня были планы накидать остатки досок на камни, что уже служили мне переправой ранее, и перебраться через реку, но я был приятно удивлён, хоть и весьма озадачен. Мост был отстроен, хоть и в более простом исполнении, нежели ранее, и на мосту меня стабильно встретила физиономия Фелдиха Дрикка, но именно в том виде, как мне его описала Делма. Чист, выбрит, причёсан и вежлив. Он будто ждал меня. Я заметил и ещё одну перемену – Фелдих похудел. В его случае, это было весьма положительной стороной медали, но пугали сроки. Он посмотрел на меня чуть безжизненным взглядом и изобразил что-то вроде улыбки. Я сразу отметил, что, хоть я и не поддерживал его пьянство, раньше он был радушнее.

– Здравствуй, Сил.

– Доброе утро, Фелдих. Приятно видеть тебя трезвым. Как тебе это удаётся?

– Это, Сил, новое, работающее средство. Твой вариант оказался слаб для моего недуга.

– Всех лечил, и тебя бы вылечил. Слаба была твоя сила воли.

– Теперь и она крепка, как никогда ранее, Сил. Нужно просто подобрать нужный метод.

– Пусть так. Зачем ты, кстати, стоишь на этом мосту. Раньше, ты здесь пил, чтоб тебя не видели, а что сейчас?

– Может быть, я просто рад тебя видеть. Или мне нравится этот мост. Он обновлён, как и я, а старый забрала вода. Или я иду по своим делам. Вариантов может быть, что звёзд на небе.

Я покачал головой и двинулся дальше, предпочитая не продолжать разговор. Мне сложно было что-то комментировать в той ситуации, когда деревенский пьяница превратился в заносчивую задницу. Которая похудела, плюс-минус, за сутки.

Я успешно добрался до дальних колодцев. Даже не знаю, ведал ли кто-то ещё, что они сохранились меж руин старой деревни. Даже не знаю, располагает ли информацией кто-то, что погубило поселение. Атмосфера уныния там была просто непередаваемая. Поговаривают, что всех жителей съела стая голодных кошек, пришедших невесть откуда. Но места и времени для скорби не было, и мне было пора возвращаться, ведь предстояло множество дел. Я набрал полные бурдюки и ёмкости, да и отправился обратно. Дома я провёл ряд тестов, вспоминая опыт знакомства с заражённой водой из лужи. Цвет нормальный, нет реакции на тепло, нет фиолетового дымка или, скажем, свечения. Реакции на спиртовой раствор датуры так же не последовало. Я сделал выводы, что эта вода может пройти обычную очистку, после чего станет весьма пригодна в пищу. С этими новостями я отправился к Отису, где, кратенько, рассказал ему о ситуации. Он воспринял меня серьёзно, даже более чем, после чего принял решение, что отправится на лошадях в старую деревню, чтоб привести воды столько, сколько сможет. Разумеется, им не двигал никакой эгоизм, он хотел лишь добра своим старым клиентам, несмотря на игнорирование его услуг с их стороны в последнее время, а потому далее планировал через мэра начать раздачу воды и запасов своей провизии, как только вернётся. Если ситуация не улучшится, то далее мы планировали отправиться за помощью. Со своей стороны, я мог предложить, как любые лекарства, так и разведку в лобовую – я планировал отправиться в висельный дом, на приём к доктору Уохакви. Путь для Отиса в повозке предстоял долгий, так как дорога для лошадей была в разы длиннее, чем путь для пешего. Так же я свято верил, что Отис сможет разобраться в нарисованной мной карте. Перед расставанием, Отис сказал мне ещё две вещи, сути