Темные дороги - Тони О'Делл

Пальцы разжались, и ружье упало на пол. Грохот заставил меня подпрыгнуть. Я опять опустил глаза и увидел, что у входной двери лежит пакет от Йи. Элвис рычал на меня. Всерьез.

– В чем дело, дружок? – спросил я его дрожащим голосом.

Услышав мой голос, пес тут же стих, поднял голову и замахал хвостом.

Я медленно нагнулся, подобрал пакет и заглянул в него. Вдруг печенье Джоди раскрошилось?

Надо будет как-нибудь расспросить Бетти насчет сцен, что разыгрываются у меня в голове. Скорее всего, ничего страшного во всем этом нет, но иногда достает. Кажется, все происходит на самом деле и никакие это не сны, а сама жизнь. Пусть мозгоправ пропишет таблетки. Или изыщет еще какой-нибудь способ борьбы. А то просто засада какая-то, серьезно.

Я открыл дверь. Обычно я никак не сообщаю о своем прибытии, но сегодня крикнул:

– Куда все подевались?

Джоди выбежала из кухни, глаза горят.

– Где ты был? – накинулась она на меня. – Почему так поздно? Мы не могли больше ждать. Есть хотим.

Она издала звук, как могут только маленькие девочки: не то хрюкнула, не то засопела.

– Ты не забыл. Эмбер сказала: обязательно забудешь. Неважно, что тебя задержало, все равно забудешь.

Подбежала ко мне, выхватила пакет, обняла мои ноги. Я погладил ее по шелковистым волосам.

– Ты вроде бы доволен. – Она взяла меня за руку.

– Вот уж нет. Уверяю тебя.

– Ты где был? – приняла эстафету Эмбер. – Мог бы позвонить.

– Да нигде я не был.

– А почему ты в куртке? Все парни, кого я знаю, ходят в шортах, а ты напялил рабочие говнодавы и охотничью куртку. С головой не дружишь, богом клянусь. Совсем больной. А если здоровый, то таких мудаков на всем свете не сыщешь.

Я скинул папашину куртку и повесил на спинку стула. Не затем, чтобы угодить Эмбер, просто в кухне было очень жарко.

– Лучше быть сумасшедшим, чем немодным, ты это хочешь сказать? – спросил я и потянулся за булочками.

– Очень смешно, – фыркнула она.

– На тебе моя футболка, – напомнил я.

Вся троица спит в моих тишотках. Ройся потом в шмотках сестер, ищи свое.

– Сними, – распорядился я, сам хорошенько не понимая, к кому относятся мои слова.

Эмбер злобно осклабилась, и не успел я рта раскрыть, поднялась с места и принялась стаскивать майку через голову. Под футболкой на ней были одни трусики-стринги с бабочками. Перед моими обалдевшими глазами мелькнули ляжки, треугольник ткани, прикрывающий место, где сходились бедра, животик, изгиб грудной клетки… А потом меня скрутило от омерзения. Вовремя.

Я вскочил, схватил ее за руку и силой усадил на стул.

– Ты сказал снять! – орала она.

– Где ты был? – прозвучал голос Мисти.

Мы оба повернулись к ней. Облокотившись о стол, Мисти равнодушно жевала свой яичный рулет. Кошачий ошейник больше не болтался у нее на руке. Он плотно облегал запястье.

– Ты опоздал на целый час.

Я посмотрел на часы на микроволновке, и Эмбер вылетела у меня из головы. Мисти была права.

– Я и не знал, – промямлил я. – Как это я умудрился?

– Может, тебя инопланетяне похитили? – предположила Эмбер. – И стерли память. Какой ужас. Твой первый сексуальный опыт, а ты о нем ничего не помнишь.

Она истерически расхохоталась. Я не стал к ней цепляться, оставил ее слова без внимания. Придумать такое – для Эмбер это достижение.

– Наверное, ты заблудился, – высказалась Джоди, открывая и закрывая свой крошечный зонтик. Улыбнулась умильно: – Мне нужен еще один лиловый.

Этих лиловых у нее штук шестьсот.

– Я уж надеялась, ты свалил навсегда, – продолжала выделываться Эмбер. – И я наконец получу свои права.

Я даже перестал возиться с сосисками. Настала моя очередь смеяться.

– Это не смешно, Харли, – разозлилась Эмбер. – Не можешь же ты меня удерживать вечно. Возьму у кого-нибудь из друзей машину покататься и получу права. Я не сделала этого до сих пор только потому, что ты все равно не подпустишь меня близко к пикапу. Ведь так?

– Ты не сделала этого только потому, что я бы тебя убил. И ты это знаешь.

– У тебя кишка тонка.

– Обойдешься.

– Без чего?

Я обвел глазами кухню. Стулья мамы и папаши стояли где всегда. Мы не стали их никуда передвигать, как не стали делать уборку у них в комнате. А то со СМИРЕНИЕМ был бы перебор.

Мисти сидела прямо напротив меня, ее челюсти равномерно двигались, глаза перебегали с Эмбер на меня и обратно, лицо надменное и спокойное, будто мы уже закончили схватку и осталось только пожать друг другу руки.

Джоди составляла список неотложных дел. Дела все были короткие, за исключением самого последнего. Что она там написала, мне было не разобрать.

– Мне это не по средствам, – медленно и четко проговорил я. – Какое слово здесь тебе непонятно?

– А я все поняла, – объявила Джоди.

– Даже если бы я был величайшим человеком на Земле, у которого одна цель – сделать тебя счастливой, я все равно не смог бы изыскать лишнюю тысячу долларов, чтобы отдать добрым людям с чистыми руками. Понимаешь меня?

Эмбер надула губы и огорченно засопела.

– А как же у папы сходились концы с концами? – пробурчала она.

– Папа хорошо зарабатывал.

– На своем цементовозе?

– Да! – заорал я.

– А почему ты не можешь сесть за руль цементовоза?

– Сесть-то я могу. Работы на цементовозе мне никто не даст. Это большая разница.

Я наконец разглядел, что нацарапала Джоди в конце своего списка: ПАЛАЖИТЬ ЗУП ПАД ПАДУШКУ.

– У тебя еще один зуб выпал? – спросил я кисло.

– Ага, – подтвердила она и показала мне дырку в улыбке.

– И у тебя, конечно, ни гроша, – прошипела Эмбер.

– Харли не платит за мои зубы, – объяснила нам всем Джоди. – Это все зубная фея. Только я не понимаю, почему она дает мне одну монетку за зуб, а Эсме – две. Эсме говорит, потому что у меня паста «Аквафреш», а у нее – «Крест».

– Кстати, насчет Эсме, – буркнула Мисти. – Ее мама передала тебе подарок.

Эмбер уставилась на нее. Фыркнула:

– Тоже мне подарок.

– Вы о чем? – недоуменно спросил я.

– Она заходила сегодня днем и оставила для тебя кулинарные рецепты и книгу, – сквозь зубы проговорила Эмбер. Слова «рецепты» и «книгу» она почти выплюнула. – В гомика превращаешься или вроде того?

– Или вроде того, – сказал я.