Дикая ночь - Джим Томпсон

— Я ужасно вымотался, — продолжал я. — Друг, у которого я ночевал в Нью-Йорке, всю ночь храпел, и я не мог заснуть.

Она резко повернула голову и бросила на меня быстрый взгляд. Потом она закусила губу, и я услышал звук, напоминавший что-то среднее между смешком и фырканьем.

Мы подъехали к дому. Она вошла внутрь, а я расплатился с водителем и направился через улицу в бар.

Я выпил два двойных виски. Потом заказал ветчину с сыром и бутылку эля и сел за один из столиков. Я немного расслабился. Все получилось довольно глупо, но это был мой единственный просчет, и вряд ли он мог мне сильно навредить. По крайней мере, дело было уже сделано, и беспокоиться об этом не имело смысла.

Я заказал еще эля, чтобы успокоить нервы и заглушить тревогу. Мне почти удалось убедить себя, что все вышло как нельзя лучше. Так оно и было, если посмотреть под правильным углом. Какому идиоту пришло бы в голову, что мы могли переспать с ней в городе, а потом вернуться домой вместе?

Я допил эль, хотел заказать третий бокал, но передумал. С меня хватит. Даже больше чем хватит. Или я уже никогда не остановлюсь. Если ты уже извлек из бутылки все, что мог, дальше пить бесполезно. Ничего хорошего все равно не выйдет.

Я взял свой чемодан и пошел к дому через улицу.

Наполовину надеясь, что Джейк уже там.

Он был там.

Он, Фэй и Кендэлл сидели втроем в гостиной, и она смеялась и болтала без умолку.

Я вошел, поприветствовал всех кивком и стал подниматься вверх по лестнице.

Фэй обернулась и позвала меня:

— Идите сюда, мистер Бигелоу. Я как раз рассказывала о ваших железнодорожных подвигах — как вы уснули в поезде и доехали до самого депо. Что вы подумали, когда проснулись?

— Я подумал, что мне следовало завести будильник, — ответил я.

Кендэлл рассмеялся:

— Это напоминает мне один случай, который произошел несколько лет назад, когда…

— Простите, — прервала его Фэй. — Джейк…

Он сидел на стуле, наклонившись вперед и глядя в пол, обхватив себя своими большими костлявыми руками.

— Джейк… Одну минуту, мистер Бигелоу. Мой муж хочет перед вами извиниться.

— В этом нет необходимости, — сказал я. — Я…

— Я знаю. Но он хочет… Не правда ли, Джейк? Он понимает, что сделал очень глупую ошибку, и хочет извиниться.

— Совершенно верно, — с достоинством кивнул Кендэлл. — Я уверен, что мистер Уинрой желает устранить все недоразумения, которые… э-э… могут быть устранены.

Джейк внезапно поднял голову.

— А? — рявкнул он. — Тебя кто тянет за язык, папаша?

Кендэлл уставился на свою трубку.

— Вы говорите о вашем отце? — спросил он спокойно. — Честно говоря, это самое глупое имя, с которым ко мне когда-либо обращались.

Джейк заморгал на него ресницами. Когда до него дошел смысл ответа, он провел тыльной стороной руки по губам, как будто получил законный выговор. Искра сопротивления, которая в нем еще тлела, быстро погасла. Он перевел взгляд с Кендэлла на Фэй и, наконец, на меня. Мое лицо было среди них, наверное, самым дружелюбным.

Он встал и двинулся ко мне, как огромный сдувшийся мешок с кишками. Он подошел ко мне вплотную, протянув руку и стараясь изобразить улыбку, с униженным и уклончивым видом побитого пса.

По спине у меня пошли мурашки, но я не мог не почувствовать к нему жалости. Похоже, он совсем дошел. Полностью раздавлен. Когда видишь их такими, хочется поскорей с этим покончить.

— П-прости, паренек. Просто перебрал лишнего. Ты не в обиде?

Я сказал, что все в порядке, но он меня не слышал. Вцепившись в мою руку, он обернулся к Фэй. Он посмотрел на нее, озадаченно нахмурив брови, и опять повернулся ко мне:

— Рад, что вы приехали. Постараюсь сделать все, что в моих… в моих…

Это было все, что он смог вспомнить из приготовленной речи. Он выпустил руку и снова посмотрел на нее. Она быстро кивнула, взяла его за руку и вывела из комнаты.

Они вышли на крыльцо, неплотно притворив дверь, я услышал, как она сказала:

— Надеюсь, ты меня больше не разочаруешь, Джейк. В конце концов, я…

Кендэлл быстро встал из-за стола:

— Не в обиду вам будь сказано, мистер Бигелоу, вид у вас довольно усталый.

— Верно, — ответил я. — Думаю, мне лучше прилечь.

— Превосходно. Я как раз хотел вам это предложить. В такой ситуации чувствуешь себя немного не в своей тарелке, правда?

— В такой ситуации? — повторил я. — Что вы имеете в виду?

— Ну… — Он слегка приподнял брови. — Я говорю о том, что вы стоите на пороге новой жизни. О вашей учебе в колледже и тому подобном. Я предвижу, что вас ждет прекрасное будущее, если вы сумеете не упускать из виду свою главную цель и упорно двигаться вперед, невзирая на временные неудачи и препятствия.

— В этом секрет вашего успеха? — спросил я.

Он немного покраснел, но улыбнулся, заморгав ресницами:

— Кажется, это называется — найти уязвимое место. Наверное, хорошим ответом — если вообще имеет смысл на это отвечать — может быть вопрос, в чем заключается секрет вашего успеха.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и он вернулся в пекарню. Я стал подниматься вверх по лестнице.

Фэй уже проводила Джейка в город — или куда он там отправился — и говорила на кухне с Руфью. Я постоял на ступеньках, прислушиваясь, как она отдает распоряжения своим хрипловатым, не терпящим возражений голосом. Потом я громко прочистил горло и поднялся в свою комнату.

Минут через пять она пришла.

Она сказала, что нам не о чем беспокоиться. Кендэлл и Джейк проглотили всю эту историю.

— Я бы заметила, если бы они что-то заподозрили, милый. Поверь мне, я за ними внимательно следила. Но они все приняли за чистую монету.

Она была очень горда собой. Я сказал, что она справилась отлично.

— Куда пошел Джейк?

— В винный магазин. Хочет купить себе четверть галлона, а потом, наверно, перехватит пару рюмок в баре. Это все, на что он может рассчитывать. Я забрала у него все деньги, кроме двух-трех долларов.

— Замечательно, — сказал я. — Умная девочка.

— Вот как? Даже несмотря на то, что я храплю?

— Я просто пошутил. Меня взбесила эта история с поездом.

— Ладно, тогда прощаю… — Она прижалась ко мне.

Я ущипнул ее и поцеловал, а потом слегка шлепнул.

— Тебе пора, малышка.

— Я знаю. Просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь, милый. — Она уже взялась за ручку двери, но потом вдруг зажала ладонью рот, чтобы заглушить смех. — О, Карл! Есть одна вещь, которую я тебе не сказала.