Похититель жизней - Лесли Вульф

Посмотрев на фото, Мичовски ухмыльнулся:

— Это что за шпана?

— Этот чувак встречается с дочерью моего босса, и мы… Думаем, что дело не только в нежных чувствах. Как раз по твоей части, Гэри. Старая школа, безо всякой технологической лабуды. Единственное исключение — номер сотового, который он дал Пирсонам. По крайней мере, это не одноразовая симка с улицы. Донован отследит расположение телефона за две секунды.

— Что насчет Похитителя жизней? — Мичовски сделал шаг к лифту и занес палец над кнопкой вызова.

— Отчитаемся тебе подробно. Не раздумывай, — она указала жестом на зеленую папку. — Выследить этого парня так же важно, как и Похитителя. Глава регионального бюро и его семейство оказались у кого-то на мушке, сложно и вообразить что-то более важное.

— Почему вы не хотите направить весь гнев всемогущего Федерального бюро на этого неудачника?

— Потому что дочка Пирсона влюблена в него по уши, и, в конце концов, он пока не замечен ни в чем незаконном. Пирсон, будучи отцом девушки, связан по рукам и ногам.

Указательный палец Мичовски наконец закончил свое путешествие на кнопке лифта.

— Понял. Я буду сама деликатность.

— Гэри, — вздохнула Тесс, — спасибо. Я знаю, как тебе хочется провести выходные с семьей.

— А, лучше и не вспоминай.

Она подождала, пока двери лифта начнут закрываться, и поспешила к Рицце. Как всегда при посещении морга, первый глоток холодного воздуха остановил ее быстрый шаг. Прохлада, тяжелый аромат дезинфицирующих средств и формальдегида, свет флуоресцентных ламп, отражающийся в нержавеющей стали смотровых столов, холодильники с телами, стеллажи — от всего этого по спине каждый раз бежали мурашки.

Она слышала, как Фраделла и Рицца беседуют о чем-то подле хроматографа, но несколько секунд не могла оторвать взгляда от второго смотрового стола, где под белой простыней покоилось тело Кристины. Длинные волнистые волосы выбивались из-под простыни и ниспадали с прозекторского стола, едва заметно развеваясь в вентилируемом воздухе. Тесс ощутила странную связь с Кристиной, хотя они ни разу в жизни не встречались и не имели почти ничего общего. Почти ничего, кроме того, что обе стали добычей хищника, добычей безжалостного убийцы. Агент Уиннет затаила дыхание, словно опасаясь разбудить распростертую девушку от глубокого сна.

Воспоминания перенесли ее на двенадцать лет назад. Тесс до сих пор боролась со своими страхами — и впервые ощутила благодарность за то, что пережила тогда. В это сложно поверить, еще сложнее принять, но она была благодарна своему насильнику. Он не записал на видео и не выложил в Интернет ничего такого, что навсегда разрушило бы ее жизнь. Он хотя бы оставил ей возможность оклематься, прийти в себя и излечиться, пусть не полностью, в убежище своей приватности, в своем личном анонимном аду. Лишь Кот знал про то, что с ней случилось. Добрый незнакомец, приютивший жертву жестокого нападения и собственноручно накладывавший бинты на ее раны, поняв ее нежелание обращаться в полицию и ложиться в больницу.

Во что превратилась бы ее жизнь, если б только ее беда стала достоянием общественности? У нее бы не могло быть будущего в качестве агента ФБР; такое изображение — первое, что всплывает в выдаче браузера при запросе по фамилии. Любой нормальный работодатель изучает биографию кандидата, прежде чем предложить работу, и поиск в СМИ и социальных сетях — самое простое, что можно предпринять. У нее никогда бы не было никаких отношений, поскольку она не сумела бы смотреть в лицо людям, зная, что они видели эти картинки, видели ее такой. У нее не было бы жизни. Ничего, кроме стыда.

Такая власть в руках одного человека. Власть разрушить чью-то жизнь полностью, непоправимо, навеки.

Тесс подошла к столу и погладила непокорный локон девушки.

— Я понимаю, почему ты так поступила, — прошептала она. — Я тебе обещаю… — и с трудом сглотнула, чувствуя комок в горле: — Я тебе обещаю, я изловлю его!

— Я тоже с ними разговариваю, — мягко тронул ее за плечо доктор Рицца. — Ты в порядке?

— Да, конечно, — произнесла Тесс, борясь со слезами. — Что у вас есть?

Избегая любопытного взгляда Фраделлы, она посмотрела в лицо коронеру. Сейчас он выглядел лучше, болезненно-красный цвет с кожи ушел. Рицца набрал в последнее время лишний вес, но он всегда был полноват, сколько Тесс его помнила. Полноват и жизнерадостен, любитель хорошо поесть и пропустить бокальчик вина, и частенько. Или речь идет о скотче?

— Ты уже читала мое письмо, я полагаю, — ответил Рицца. — Это наименее подозрительное самоубийство за всю мою карьеру. Официальная причина смерти, как я и говорил, кардиогенный шок. Она ушла быстро и тихо. Я нашел следы засохшей слюны на ее губах и щеке, но она даже не прикусила себе язык. Тело никто не перемещал, и никаких следов вокруг не найдено. Криминалисты вернулись ни с чем: даже черточки от отпечатка, который бы мог принадлежать чужаку, не найдено.

Тесс шагала по комнате в раздражении. Рицца сообщил, что нашел что-то важное. Зачем же он в который раз перечисляет, чего у них нет? Она знала лучше всех, что они не располагают ни единой зацепкой. Место преступления, совершенного пять недель назад, в доме, где живут, топчутся и регулярно убирают, малоперспективно в плане улик.

— В ее крови ничего нет, кроме тех препаратов, что она приняла. Ни алкоголя, ни какого-либо другого интоксиканта, — добавил коронер, устраиваясь на пластиковом офисном стуле на колесиках. Такие можно встретить в любой лаборатории независимо от специализации. — И тут я подумал о ее волосах.

Тесс остановилась как вкопанная и поглядела на собеседника:

— А что с ее волосами?

— Анализ волосяного покрова — одна из самых спорных областей в судебно-медицинской экспертизе, начиная с атрибуции волоса, не содержащего ДНК, и заканчивая анализом веществ, отложившихся в волосе. Некоторые специалисты считают, что бесконечно малое содержание определенных веществ в волосяных волокнах вызвано загрязнениями в атмосфере. Другие полагают, что для того, чтобы в волосах на протяжении недель оставались следы определенного вещества, необходимо поглощать или вдыхать его долгое время.

— В смысле? — Фраделла нахмурился, глядя на судмедэксперта.

— То, что я вам сейчас расскажу, вряд ли сгодится как доказательство в суде, но вам может серьезно помочь.

— Давайте, док, выкладывайте же.