Шпион, который любит меня - Джулия Кеннер

Комплекс состоял из четырех зданий, по восемь квартир в каждом, образовывавших квадрат с двором посредине. Эмбер и Финн жили в первом здании, наиболее удаленном от парковки. Удобнее всего было пройти через двор и войти в квартиру через заднюю дверь, но поскольку она запиралась не на ключ, а на засов, Финн редко использовал ее как вход, потому что тогда пришлось бы оставлять ее открытой. Ради этого дополнительного удобства не стоило рисковать тем, что кто-нибудь проникнет к нему и скроется с его DVD-плеером и компьютером.

А это означало, что им придется обогнуть здание номер два, попасть на улицу и пройти по тротуару до квартиры Финна, а там уже недалеко и до перекиси водорода или других подходящих для промывания раны веществ.

– Со мной все хорошо,– сказала Эмбер, очевидно прочитав его мысли.– Кажется, у меня в аптечке есть спирт.

– Ну а у меня точно есть бинт и перекись водорода,– сказал он.– И поскольку это я виноват в том, что ты оказалась в таком состоянии, мы пойдем ко мне и обработаем твою рану.

– Не смей так думать,– возразила она.– Возможно, ты спас мне жизнь. Так что вряд ли стоит волноваться из-за небольшой царапины у меня на плече.

– Яне...

Она прижала пальцы к его губам, заставив замолчать.

– Скажи: «Ты права, Эмбер».

– Ты права, Эмбер.

Ион знал, что так и есть. Он хотел только, чтобы его первая попытка героического поведения удалась чуть лучше.

– Отлично.– Эмбер широко улыбнулась ему, ничем не показывая, что ей больно.– Теперь, когда мы это уладили, можно двигаться дальше.– Она подмигнула ему.– И твоя квартира – вполне подходящий пункт назначения.

Финн в притворном смущении покачал головой. Эту женщину едва не размазал по асфальту лимузин, несущийся на бешеной скорости, а она не прочь прямо сейчас продолжить их свидание с того момента, где они остановились. Что ж, Финн был более чем счастлив подчиниться ей в этом, но только после того, как обработает ей плечо. А потом – очень, очень осторожно.

– Кстати,– заметила она,– не запомнил ли ты случайно номер машины?

– Я пытался,– сказал он.– Слишком темно.

– Дьявол.

Достигнув угла, они срезали путь к находящейся на первом этаже квартире Финна, пройдя по газону. В их округе всегда было тихо, но этим вечером воздух казался совершенно недвижным. Ни громыхания басов из квартиры 3-В, где жил подросток, ни приглушенных разговоров, доносящихся из дворика. Полная тишина.

Эмбер сжала его руку и почти побежала.

– Скорей,– сказала она.

Финн не понял, так же ли ей не терпится, как ему, или она просто хочет быстрее попасть в дом, но спорить не стал. Лишь ускорил шаги, чтобы от нее не отстать.

Едва они ступили на дорожку, соединяющую все квартиры, как перед ними промелькнула неясная тень. Финн обернулся и увидел массивный черный лимузин, выезжающий задним ходом с подъездной аллеи, ведущей к соседнему зданию.

Эмбер заметила машину в тот же самый момент.

– О черт,– только и сказала она, прежде чем повалиться к его ногам.

У нее из шеи сбоку торчал маленький дротик.

Финн не успел и шевельнуться, как тоже почувствовал стальной укус дротика, и мир для него перевернулся с ног на голову.

Последней его мыслью перед тем, как его окутала темнота, была мысль о чертовски неудачном завершении первого свидания.

Как только Диана отключила мобильник, Берни закрыл глаза. Он чувствовал себя отвратительно и не сомневался, что лицо у него отекшее и бледное, но Диана, кажется, не придавала этому значения.

Это-то ему в ней и нравилось.

Женщины обычно не влюбляются в таких парней, как он, толком не знающих, как разговаривать с девушками. Но Диана говорила на его языке. Она понимала толк в математике, физике и компьютерах. Они с ней пили за здоровье нобелевского лауреата Риккардо Джаккони, обсуждали за ужином его новаторскую работу с телескопом Чандра.

А когда она стала называть ряд простых чисел с таким выражением, с каким иные декламируют стихи Эмили Дикинсон, Берни понял, что это любовь.

И вот теперь она здесь с ним, и она его хочет. Несмотря на грипп, несмотря на чихание. Вопреки всему этому женщина практически на него кидается.

Берни не собирался доискиваться причин своего везения.

– Плохие новости, милая? – спросил он, опуская голову на подушку.

До него донесся тихий, нежный голос.

– Не забивай себе этим голову, дорогой.

Диана погладила его по лбу, прикоснулась к заросшей щеке (жаль, что он не успел побриться), потом ее пальцы принялись играть с пуговицей у ворота пижамы.

Господи, это действительно происходит!

Теплыми мягкими пальцами она выводила круги на его груди. Берни застонал от удовольствия.

– Ты готов, малыш? – спросила она, опуская руку все ниже и ниже.

Вся кровь его тела прилила к паху, и единственное, что он мог сделать, это кивнуть.

– Ну, тогда поехали...

Берни глубоко вздохнул, предвкушая наслаждение от ее ласки. Но вместо ласки получил сильный удар по голове, и перед его закрытыми глазами заплясали искры. В долю секунды он, такой теплый и расслабленный, превратился в ледышку и понял, что Диана больше не сидит на нем верхом.

Он в страхе открыл глаза и увидел, что прямо на него смотрят холодные темные глаза плотного мужчины, у которого недостает кусочка уха. Мужчина осклабился, потом разразился дребезжащим смехом.

– Ну что, приятель, потрахался?

– Я... я... Что это? – только и смог выдавить из себя Берни.

Но бандит лишь хлопнул его по щеке и отступил в сторону. Тогда Берни увидел блондина с двухдневной щетиной на лице – тот держал Диану за талию, приставив к ее красивой голове пистолет. Она молчала, но немой вопль ее глаз разрывал сердце Берни.

– Ты идешь с нами, Берни, сынок,– сказал бандит.– Если только не хочешь, чтобы мы здесь же пристукнули юную леди.

– Нет,– проблеял Берни.– Не надо, прошу вас.

Белобрысый бандит с косыми глазами кивнул:

– Я же говорил тебе, что он проявит благоразумие. Наш мистер Уотерман – человек разумный. Правда, Берни?

– Да. Я... Не причиняйте ей вреда.

Ему надо было помочиться, и Берни испугался, что сделает это прямо сейчас. Но долго беспокоиться об этом ему не пришлось. Потому что бандит, гнусно ухмыляясь, поднял руку с пистолетом и шмякнул Берни по голове.

Последнее, что он увидел,– легкая улыбка, играющая на бесподобных красных губах Дианы.

Диана скинула туфли и зарыла пальцы ног в плюшевый ковер. Она сама его выбрала – потому, в частности, что ковер был пушистый, а она ненавидела летать. Кто-то посоветовал ей подгибать пальцы ног во время взлета и посадки, и этот трюк сработал. И вот, чтобы порадовать свои пальчики, она купила этот пушистый ковер.