Тайна Святой Плащаницы - Хулия Наварро

— Ну ладно. У нас есть что-нибудь еще? — спросил старший.

В разговор вступил человек с внешностью английского аристократа:

— Зафарин два дня назад прибыл в Урфу Мне пока еще не сообщили о реакции Аддая. Другой его товарищ — Расит — явился в Стамбул, а третий — Дермисат, — прибудет сегодня.

— Хорошо, значит, они в безопасности. Теперь это проблема Аддая. Нам же нужно заняться немым, который сидит в туринской тюрьме.

— С ним мог бы произойти какой-нибудь несчастный случай еще до того, как он выйдет из тюрьмы. Это был бы лучший вариант. Если он все-таки выйдет на свободу, за ним будут следить и выйдут на Аддая, — заметил англичанин.

— Да, это было бы благоразумно, — сказал еще один мужчина с французским акцентом.

— А мы можем это организовать? — спросил старший.

— Да, у нас есть свои люди в тюрьме. Однако нужно организовать все очень тщательно, потому что, если что-то случится с этим немым, Марко Валони вряд ли удовлетворится тем, что будет написано об этом в официальном отчете.

— Он, конечно, будет в бешенстве, но ему не останется ничего, кроме как примириться с этим. Без этого немого дело о пожаре в соборе придется закрыть, по крайней мере на некоторое время, — сказал старший.

— А Священное Полотно? — спросил один из присутствующих.

Оно будет находиться в банке. Когда завершатся ремонтные работы в соборе, его вернут в часовню, туда, где оно находилось раньше. Кардинал хочет провести торжественную мессу в знак благодарности Богу за то, что он еще раз спас Священное Полотно.

— Джентльмены, обговариваете какое-то деловое соглашение?

Президент Соединенных Штатов в сопровождении Джеймса Стюарта подошел к разговаривавшим семерым мужчинам. Те расступились, дав место в своем кружке президенту и Стюарту. Завязался светский разговор, и потом целых два часа семеро мужчин не могли вернуться к ранее обсуждаемой ими теме, опасаясь вызвать подозрение остальных приглашенных.

— Мэри, человек, стоящий вон там, кто он?

— Один из наших лучших друзей, Умберто Д'Алаква. Разве ты не помнишь его?

— Теперь, когда ты сказала мне его имя, я его вспомнил. Такой же представительный, как и всегда. Да и красивый.

— Он — закоренелый холостяк. Жаль, ведь он не только красивый, но и обаятельный мужчина.

— Не так давно я про него что-то слышала… но где? Лиза вспомнила где. В докладе о пожаре в Туринском соборе, который Марко послал Джону, упоминалось предприятие КОКСА и его владелец Д'Алаква. Однако она не могла рассказать об этом своей сестре: Джон бы ей этого не простил.

— Если хочешь поприветствовать его, я могу тебя к нему подвести. Он мне подарил фигурку, относящуюся ко второму веку до нашей эры. Это просто прелесть, попозже мы поднимемся в мою комнату, и я тебе ее покажу.

Сестры подошли к Д'Алакве.

— Умберто, ты помнишь Лизу?

— Разумеется, Мэри, я помню твою сестру.

— Ну, прошло столько лет…

— Да, прошло много лет с тех пор, как ты, Мэри, перестала приезжать в Италию так часто, как следовало бы. Лиза, насколько я помню? Вы живете в Риме, так ведь?

— Да, мы живем в Риме, и я не уверена, что смогла бы жить в каком-нибудь другом месте.

— Сейчас у Лизы в Риме живет Джина: она докторант в университете. Кроме того, Лиза добилась, чтобы ее включили в состав группы, которая занимается раскопками Геркуланума.

— А-а, теперь я припомнил, что вы, Лиза, — археолог.

— Да, и Джина унаследовала от своей тети страсть к археологии.

— Я не знаю занятия более увлекательного, чем исследовать прошлое. Да и вы, Умберто, насколько я помню, тоже неравнодушны к археологии.

— Именно так. Мне иногда удается убежать от дел и поработать на каких-нибудь раскопках.

— Фонд Умберто финансирует раскопки.

Джеймс Стюарт подошел к Д'Алакве и увел его к другой группе людей — к большому сожалению Лизы, которой хотелось поговорить с этим человеком, имя которого фигурировало в докладе Марко Валони. Когда она расскажет об этом разговоре Джону, тот не поверит. Да и сам Марко удивился бы, если бы узнал об этом. Она мысленно засмеялась, подумав, что правильно сделала, когда согласилась на приглашение Джеймса приехать на день рождения ее сестры. Затем ей пришла в голову мысль, что, когда Мэри будет в Риме, можно будет устроить ужин и пригласить на него и Д'Алакву, и Марко. Правда, Д'Алаква может рассердиться, и тогда Мэри, чего доброго, еще обидится на нее. Они обсудят эту идею с племянницей, и вдвоем составят список приглашенных.