Игра в прятки - Джеймс Паттерсон

Музыка звучала самая разная, от вальсов Штрауса до Карли Саймона и Пэтси Клайн. После официальной части и перед тем, как перейти к десерту, Барри исполнил свою знаменитую «Свет моей жизни» и заслужил настоящую овацию.

Затем слово взял мой друг Гарри Конник, голос которого перекрыл приглушенный гул многосотенной толпы.

— А сейчас невеста разрежет торт. Мэгги, оторви-ка задницу от стула и подойди сюда. Давай, девочка, не робей. Пора тебе снова попасть в центр внимания.

Официанты внесли три исполинских размеров свадебных торта. Каждый был украшен сделанной из марципана скульптурной композицией: мужчина в футбольной форме с крошечным мячом у ног и склонившаяся над пианино женщина. Мы с Уиллом изрядно измазали друг друга кремом, чем немало порадовали фоторепортеров, растиражировавших потом свои снимки через десятки журналов.

После обеда столы быстро унесли, и оркестр взялся за дело. Мы с Уиллом исполнили первый вальс под одну из моих песен, после чего к нам присоединились гости.

Я танцевала с Барри, когда какой-то мужчина взял меня за локоть и отвел в сторону.

— Ну что, счастлива наконец? — спросил Питер О'Мэлли.

Говорил он тяжело, едва ворочая языком, и от него сильно несло виски. Лицо Питера было бледно-серое, как у его отца в час смерти. Внешне он был карикатурой на Патрика: узнаваемые черты, но маленькие, точно бусинки, глаза и фунтов пятьдесят лишнего веса.

— Отпустите меня, — сказала я. — Пожалуйста, Питер.

Он сжимал мою руку так крепко, что ногти впивались в кожу.

— Ты дешевая шлюха. Ты даже не представляешь, что сделала со мной. Заполучила моего отца, прибрала к рукам его дом, его деньги, прикончила его, а теперь обзавелась новым мужем.

Я попыталась вырваться, но Питер вцепился в меня как безумный.

— Что вы хотите сказать? В чем меня обвиняете? — стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать внимания, спросила я.

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать! — заорал он.

— Думаете, это я убила Патрика?

Питер немного сбавил тон.

— Я думаю, что ты сильно выиграла от его смерти. Вот так. Понимай как знаешь. И пусть люди сами делают выводы. Я для себя уже все решил. И многие думают так же.

— Питер, послушайте меня. Ваш отец умер от сердечного приступа. Пожалуйста, уходите. Вы пьяны.

— От сердечного приступа? А что вызвало этот сердечный приступ? Что ты сделала с ним, Мэгги? Затрахала до смерти?

Я вырвала правую руку и с размаху ударила его по щеке. Пощечина получилась увесистая и звонкая. В глазках-бусинках вспыхнули злобные огоньки.

— Вот ты как. — Он разжал пальцы и отступил на полшага. — Шлюха! Дешевка! Ну тогда привыкай и к этому!

Красное вино из хрустального бокала выплеснулось мне в лицо, и я на мгновение закрыла глаза.

— Твой Шеппард — всего лишь жеребец, и это знает весь мир.

Я услышал чей-то рев, и в следующий момент Уилл бросился на Питера и, сбив его на землю, несколько раз ударил ногой.

Дерущихся не без труда растащил подоспевший к месту событий Уинни Лоуренс.

— Мэгги! Боже мой, бедняжка Мэгги! — воскликнул Уилл. — Ты в порядке?

Питер О'Мэлли с трудом поднялся с земли. Лицо его было перепачкано кровью, рубашка разорвана, один глаз почти полностью заплыл.

— Ты обобрала меня! Украла мои деньги. Мои отели. Всё! Ты убила моего отца! — завопил он.

Двое охранников взяли его под руки и повели к выходу. Питер шел покорно, схватка с Уиллом отняла у него последние силы. Я перевела дыхание, представляя, какие заголовки и фотографии появятся в газетах уже на следующее утро. Черт бы его побрал!

Уилл обнял меня за плечи и стал вытирать мое лицо.

— О, Мэгги, Мэгги, мне так жаль, — шептал он. — Забудь Питера О'Мэлли. У нас своя жизнь, и она только начинается. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, Уилл.

Я действительно его любила.