Исчезнуть не простившись - Линвуд Баркли

— Винсе Флеминге?

— Верно. Это тот парень, с которым вы в ту ночь сидели в машине. — Он замолчал, потом взглянул на Синтию, затем перевел взгляд на меня и снова посмотрел на Синтию. — Извините меня. Ничего, если я заговорю об этом в присутствии вашего мужа?

— Нормально, — ответила она.

— Насколько мне известно, его машина стояла за магазином. Там и нашел вас отец и привез домой.

— Да.

— Мне удалось познакомиться с полицейскими документами по этому делу. К тому же продюсер с телевидения дала мне запись шоу — простите, но я не видел его, когда оно шло по телевизору, я не любитель такого рода передач. Однако большую часть всей информации они получили от полиции. А вот у этого типа, Винса Флеминга, несколько избирательная память, если вы понимаете, о чем я.

— Боюсь, после той ночи я не поддерживала с ним никаких отношений, — сказала Синтия.

— Он постоянно попадал в неприятности с законом, — объяснил детектив. — У него и папаша такой же — Энтони Флеминг в то время руководил довольно значительной преступной группировкой.

— Вроде мафии? — спросил я.

— Не такой масштабной. Но имел значительную долю в нелегальной торговле наркотиками между Нью-Хейвеном и Бриджпортом. Проституция, угон машин и все такое.

— Бог мой, — удивилась Синтия. — Я и понятия не имела. То есть я знала, что Винс вроде как не очень хороший парень, но не знала, чем занимался его отец. Он все еще жив?

— Нет, его застрелили в девяносто втором году несколько начинающих бандитов. Из-за сделки, которая сорвалась.

Синтия качала головой, не в состоянии поверить в услышанное.

— Полиция их поймала?

— Не пришлось ловить, — пояснил Эбаньол. — Люди Энтони Флеминга о них позаботились. Убили всех живущих в доме — и виновных, и еще нескольких человек, которым не повезло оказаться в неподходящем месте в неподходящее время — в порядке возмездия. Считается, что операцией руководил Винс Флеминг, но его не только не осудили, даже не предъявляли обвинения.

Эбаньол потянулся за другим печеньем.

— Не надо бы мне это есть, — заметил он. — Уверен, жена готовит что-то вкусное на ужин.

Тут я не выдержал:

— Но какое все это имеет отношение к Синтии и ее семье?

— Никакого, и это абсолютно точно, — ответил детектив. — Но я знаю, каким стал Винс, и пытаюсь представить себе, каким он был в ту ночь, когда исчезла семья вашей жены.

— Вы полагаете, он имеет к этому какое-то отношение?

— Я просто-напросто не знаю. Но у него была причина злиться. Ваш отец уволок вас со свидания с ним. Это было унизительно не только для вас, но и для него тоже. И если он имеет какое-то отношение к исчезновению ваших родителей и брата, если он… — Детектив заговорил тише. — Если он их убил, то у него был отец с подходящими средствами и опытом, чтобы замести следы.

— Но полиция наверняка в свое время всем этим интересовалась, — вмешался я. — Вы же не первый человек, кому это пришло в голову.

— Вы правы. Полиция этим интересовалась. Но не раскопала ничего конкретного. У них были одни подозрения. А Винс и семейка организовали алиби друг для друга. Он сказал, что уехал домой, после того как Клейтон Бидж увез свою дочь.

— Одну вещь это объясняет, — вставила Синтия.

— Что именно? — поинтересовался я.

Эбаньол улыбался, похоже, знал, что она собиралась сказать:

— Почему я осталась в живых.

Детектив кивнул.

— Потому что я ему нравилась.

— Но твой брат? — спросил я. — У него не было ничего против твоего брата. — Я повернулся к Эбаньолу: — Как вы это объясните?

— Тодд мог просто оказаться свидетелем. Он все видел, значит, должен был быть уничтожен.

Некоторое время мы молчали. Затем Синтия сказала:

— У него был нож.

— У кого? — спросил детектив. — У Винса?

— В тот вечер, в машине. Он им хвастался, показывал мне. Это был один из тех ножей… как вы его называете? У которого выскакивает лезвие?

— Пружинный? — подсказал детектив.

— Верно, — кивнула Синтия. — Я помню… что держала его… — Ее голос сорвался. — Боюсь, я могу упасть в обморок.

Я быстро обнял ее за талию.

— Что-нибудь принести?

— Мне просто нужно… освежиться… Я на минутку…

Я с беспокойством следил, как Синтия поднимается по лестнице.

Эбаньол тоже следил за ней и, услышав, как хлопнула дверь в ванную комнату, наклонился ко мне:

— И что вы думаете по этому поводу?

— Не знаю, — признался я. — Думаю, она вымоталась.

Детектив кивнул и какое-то время молчал. Затем продолжил:

— Насчет этого Винса Флеминга. Его папаша неплохо зарабатывал своей преступной деятельностью. Если он испытывал какую-то ответственность за то, что сделал его сын, ему было по карману оставлять некоторые суммы тете вашей жены на образование ее племянницы.

— Вы же видели письмо, — напомнил я. — Тесс вам его показывала.

— Да. Вместе с конвертами. Насколько я понимаю, вы жене еще об этом не говорили?

— Пока нет. Хотя думаю, Тесс уже готова сказать. Полагаю, в решении Синтии нанять вас она видит знак, что пора расставить все точки над i.

Эбаньол задумчиво кивнул.

— Сейчас, когда мы пытаемся получить какие-то ответы, лучше все открыть.

— Мы собираемся навестить Тесс завтра вечером. Хотя, возможно, съездим к ней уже сегодня. — Если честно, я думал о ежедневном гонораре детектива.

— Это правильно… — В кармане Эбаньола зазвонил телефон. — Наверняка, отчет по поводу ужина, — сказал он. Но на его лице появилось удивление при виде номера. Он сунул телефон снова в карман. — Пусть оставят послание.

Синтия спускалась вниз по лестнице.

— Миссис Арчер, вы нормально себя чувствуете? — спросил детектив. Она кивнула и снова села на диван. Эбаньол откашлялся. — Вы уверены? Потому что я хотел бы поднять еще один вопрос.

— Да, — сказала Синтия, — продолжайте, пожалуйста.

— Понимаете, всему этому может быть очень простое объяснение. Ошибка чиновника, такое случается. Государственная бюрократия способна и не на такое.

— Да?

— Видите ли, когда вы не показали мне фотографию вашего отца, я, как и собирался, обратился в департамент транспорта. Я подумал, что они смогут мне помочь в этом отношении, но, как выяснилось, ошибался.

— У них не оказалось его фотографии? Это было до того, как они стали воспроизводить на водительских правах снимок владельца? — спросила она.