Похитители - Джон Фаррис

— Я не знала этого, дружок. Что еще Кэрол…

— Она сказала, что когда принимаешь наркотики, то пропадают ненависть и охота убивать. Однако люди, вся жизнь которых состоит из одной ненависти, оболгали наркотики. Благодаря им люди считают их плохими. Эти лжецы готовы выставить все хорошее плохим, лишь бы осуществить собственные корыстные цели.

Филисия медленно покачала головой.

— Кэрол умная девочка и не может верить в эту чушь.

— Когда Кэрол заговорила о наркотиках, мы припарковались. Ее всю трясло. Я перепугался, что она просто сошла с ума. Но она сказала: «Мне повезло. К этому времени со мной могло случиться все, что угодно. Мне повезло, хотя я и перепугана насмерть». Она попросила меня обнять ее. Я обнял. Она как-то странно рассмеялась и сказала, что я сейчас стал настоящим мужчиной и должен уметь обнимать девушек.

— Прислушивайся к советам сестры. Она знает, что говорит.

Кевин нахмурился, чем сильно удивил Филисию.

— Кэрол обнимала меня… очень крепко и долго, пока не успокоилась и не перестала сильно дрожать. Еще она меня поцеловала. Дважды. — Сейчас он говорил негромким монотонным голосом.

— Вот как? — переспросила Филисия с легкой улыбкой, которую он не мог увидеть в темноте.

— Потом поблагодарила и сказала, будто чувствует себя лучше. Вновь завела машину, но мы не тронулись с места. Она очень печально посмотрела на меня и попросила оказать одну услугу. Кэрол хотела, чтобы сегодня я спал с ней. Ей было грустно, одиноко, и она не хотела оставаться одной.

— Ты хочешь сказать, она попросила тебя поспать сегодня с ней в одной кровати? Ну и как ты отнесся к ее просьбе? Что ты ей ответил?

Кевин тупо проговорил:

— Я не знал, что ответить, и поэтому промолчал. Кэрол сказала, что в этом нет ничего плохого. Братья и сестры, которые близки, как мы, иногда спят вместе, и в этом нет ничего зазорного.

— В общем она права, но тебе не понравилась ее просьба?

Кевин вымученно пожал плечами.

— Ну я уверена, что Кэрол поняла твои чувства.

— Надеюсь, что поняла.

Филисия докурила сигарету и погасила ее в пепельнице, которую принесла с собой. Потом встала и сказала на прощание:

— Похоже, все, кроме Сэма, не могут сегодня уснуть. Может, если я уйду, ты сможешь хоть немного вздремнуть.

— Может, — прошептал Кевин, не шевелясь. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Вернувшись к себе, Филисия Холланд задумалась о разговоре с сыном и спросила себя, почему она почувствовала какую-то неопределенную тревогу, как и Кевин. Она уловила в мальчике затаенные гнев и обиду, и это встревожило и озадачило ее. Неужели Кевин обиделся и почувствовал себя оскорбленным, потому что Кэрол захотела быть рядом с ним? В ее желании нет ничего обидного, и он должен понимать это. А может, Кэрол что-то сказала или что-то сделала, чем могла…

Филисия вздрогнула от догадки, которая пришла ей в голову, потом осторожно вернулась к ней. Не мог ли Кевин почувствовать эротическое возбуждение, вполне невинное в его возрасте, от объятий и поцелуя сестры в щеку? Он уже стал достаточно взрослым, достиг определенной стадии любопытства и не может не знать о существовании секса. Поцелуй и просьба сестры могли вызвать у юноши чувство вины, и это объясняло его теперешнее настроение.

Наверху заскрипели доски. Кэрол тоже не спала.

Филисия сняла пеньюар, выключила лампу и легла. Она лежала в темноте с широко открытыми глазами. Это объяснение казалось правдоподобным, подумала Филисия, но все равно чувство беспокойства и смущения не проходило.

Дело в том, что другое объяснение звучало совершенно бессмысленно. Кэрол не могла нарочно пытаться соблазнить брата, унизить его и себя таким способом. По крайней мере не та Кэрол, которую они знали.