Рассвет никогда не настанет - Влад Райбер

Я промолчал. Это были шутки в его духе. Я уже давно перестал на них реагировать.

– Не знаю! – исправился Кира. – Вроде тут крыша горела. Временно выселили.

В подвале мы быстро нашли люк, который был закрыт решёткой без замка. Мы закрепили трос и спустились на глубину пяти метров.

И вправду это были подземелья. Темнота, холод. Стены из старинных кирпичей, высокие арки, галереи, широкие проходы и узенькие коридоры, маленькие тупиковые комнаты. Как же мне этого не хватало… Как же мне этого не хватало!

Там был удивительно сухой воздух, пол, покрытый песком. Мы нашли высокую арку, за которой была стена из чёрного камня, такая блестящая, что в ней отражались наши размытые силуэты.

– Кира, ты видел что-нибудь подобное? – восхищённо спросил я.

– Будто портал в другой мир! – сказал Кира.

Я подошёл ближе. Хотел прикоснуться к гладкой поверхности.

– Смотреть и не трогать, – напомнил Кира.

– Смотреть и не трогать, – эхом повторил я и остановился. Это было наше правило.

Мы прошли немного дальше. Нашли небольшую комнату, закрытую дверью-решёткой. Старинная решётка. Из кованных прутьев.

Когда мы оказались в той комнате, я впервые услышал какие-то звуки позади нас. Это было похоже на скачки какого-нибудь животного по песчаному полу. Шух-шух-шух… Моё воображение нарисовало дикую обезьяну. Этот образ показался таким нереальным, что я просто отбросил его и больше не думал о звуках в темноте.

Кира задел что-то ногой и посветил фонарём вниз.

– Кости, – сказал он.

Я подошёл ближе и посмотрел.

– Человеческие, – уточнил я, толкнув мыском ботинка массивную берцовую кость, а ещё среди песка валялись рёбра и позвонки.

– Так это склеп, – Кира оглядел комнату, на его лице не было и тени волнения. Он не врубался.

– Кира, это свежие кости, – вразумил его я. – Ты не видишь? На них остатки мяса и… кажется… следы зубов.

Мой друг присмотрелся. Только сейчас я ощутил запах гнили. Он был слабым, здесь температура была как в холодильнике. В глубине подземелий, в одном из узких коридоров, раздались шлепки ног. Скачущие, быстрые.

– А мне говорили люди пропадают, – бормотал мой друг, прислушиваясь. – Люди пропадают…

– Валим отсюда, – сказал я.

– Поддерживаю! – ответил Кира.

Мой друг быстрым шагом направился туда, откуда мы пришли. Я отставал, потому что то и дело отвлекался на звуки в темноте, и они заставляли меня замирать. Мы были не одни в подземельях. Животное или человек – не разобрать. Оно фыркало, щёлкало зубами.

Кира был почти у троса. Я здорово отстал от него и собирался нагнать, но то, что я увидел, снова заставило меня остановиться на месте. На моего друга кинулось голое белое существо. Я только и видел, как оно бросилось и повалило Киру во тьму. Теперь были слышны только звуки борьбы. Это была драка насмерть. В какой-то момент Кира заорал так, что эхо прокатилось по всем коридорам. Ему сделали очень больно. А потом я услышал мощный удар и сочный хруст.

Всё это произошло за несколько мгновений, раньше, чем я успел кинуться на подмогу. Когда я побежал спасать Киру, он вдруг сам выпрыгнул на меня из темноты и пронёсся мимо с обезумевшими глазами. За ним на четвереньках скачками следовало белое существо. Я успел разглядеть его круглую лысую голову, тощие руки, выпирающий позвоночник.

Моё тело само метнулось от этого подальше… Я побежал за Кирой и мы оказались в комнате, что запиралась на дверь-решётку. Запустив меня, Кира схватился за прутья и повис всем своим весом.

– Что-нибудь! Что-нибудь! – вопил он, кивая на железные проушины.

Не знаю откуда я взял этот кусок стального прута. Он будто сам отыскался в песке. Прут туго вошёл в проушины. Мы были заперты. Белый тощий урод врезался в решётку и поднял крик.

Я обомлел, глядя на него. Это было некое подобие человека. Кости, длинные тонкие мышцы и туго натянутая кожа. Белая как у альбиноса. Кожа обтягивала череп, выдавая мощную челюсть. Глаза тощего урода безумно сияли. Он бился в решётку всем телом. Я думал он сломает прутья, но он внезапно отпрянул и исчез в темноте.

Я повернулся к Кире. Он сидел на полу, вытянув ноги и лицо у него было потерянное, казалось, что он едва держится в сознании. И кровь… Вся правая часть лица была чёрная от крови.

– Кира, что с тобой? – я схватил его за плечи.

Господи! У него не было одного уха! Ему отгрызли или оторвали ухо, а из раны упругой струйкой текла кровь.

– Включи фонарь, – еле слышно сказал мой друг.

Я не понимал о чём он.

– Включи фонарь! – повторил он.

– Кира, фонари горят! – сказал я.

– Где горят? – спрашивал Кира. – Темно… Темно…

Я светил лучом прямо ему в глаза. В его незрячие глаза. Друг медленно завалился на пол, и я подхватил его. У меня на ладони оказался его мокрый, разбитый затылок. Моему другу проломили череп.

– Кира, не выключайся, сейчас я тебе… – я не успел договорить, парень издал протяжный стон и обмяк у меня на руках.

Его дыхание слабело с каждой секундой. Стараясь сохранять самообладание, я полез в свой мини-рюкзачок за аптечкой, хотел перевязать раны. Было поздно что-то предпринимать. Сердце моего друга уже не билось. Я не мог поверить этому.

Мой единственный друг умер у меня на руках. Сегодня всё должно было пойти иначе: мы должны были долго бродить по подземельям, говорить сначала обо всяких рутинных делах, а потом откровенничать о том, как здорово, что мы снова вместе. Снова лазаем на глубине, куда обычно никто не спускается. Наш особенный, подземный мир, только наш и ничей больше.

Получается, последний раз слазали.

Наше занятие всегда было опасным и потерять товарища в походе – это то, что может случится. Мы всегда об этом знали, но я не знал, что настолько буду не готов к этому. У моего знакомого в экспедиции в горы по пути погиб друг. Его тело так и не спустили с заснеженных вершин. Слишком трудно и опасно спускать тела с гор. На крутых уступах лежат замёрзшие трупы, и другие альпинисты их просто обходят, стараясь не наступить. Гибель – это будничная реальность тех, кто рискует жизнью. Но что же мне теперь делать, Кира?

Тело в моих руках резко дёрнулось и двинулось к решётке. Этот урод ухватил руку моего друга и потянул на себя. Он протащил его руку между прутьев.

Я тянул труп обратно, я сражался с тощим уродцем за тело друга. А оно грызло и чавкало. Мне удалось вытянуть Киру