Сребреники Иуды - Скотт Макбейн

Падшие ангелы небесные, отягощенные земными пороками, становятся нечистыми, блуждающими духами. Мучаясь от утраты божественной благодати, эти потерянные души находят некоторое утешение в том, что совращают души человеческие, доводя их до своего уровня.

Тертуллиан[12]. De Anima[13]

Сестра Марта, мать настоятельница монастыря, расположенного на северной окраине Сан-Франциско, внимательно слушала гостью. В окно кабинета была видна садовая дорожка, по которой прогуливалась монахиня, держа за руку Рейчел.

Их одолевают демоны. Странно было слышать это от такой женщины — судя по всему, образованной, возрастом примерно за тридцать, нрава доброго, но решительного. Особенно если это касается ребенка — совершенно другой типаж.

К сестре Марте за ее долгую жизнь с подобными проблемами обращались неоднократно самые разные люди. Но подавляющее большинство из них были просто больные, одержимые не злыми духами, а обыкновенной истерией.

Настоящая одержимость демонами встречалась очень редко. Ведь это связано с основами существования человека в мире и с космическими силами добра и зла. Сатана существует — в этом сестра Марта, как, впрочем, любой священнослужитель, не сомневалась. Но было опасно даже сосредоточивать на этом внимание, поскольку силы зла способны легко подчинить себе человеческий разум. Некоторые по глупости думают, что могут безнаказанно развлекаться оккультизмом. Они не правы: бесы исподволь проникают в их сердца и часто подолгу ждут, чтобы потом дать волю своей разрушительной силе.

Сестре Марте показалось, что в бедах этой женщины тоже виноваты отнюдь не демоны. Но как убедить ее? Настоятельница видела, что эта несчастная душа упорствует в своем заблуждении, и поэтому просто слов будет недостаточно.

— Мэри, — тихо проговорила сестра Марта, — я пригласила отца Дэвида, он поговорит с вами. Этот священнослужитель очень опытный в таких делах.

Прислушавшись к доносящемуся из сада веселому смеху Рейчел, Мэри кивнула монахине.

Через пару минут в кабинет вошел человек, совсем не похожий на изгоняющего бесов. Мэри ожидала увидеть мускулистого великана, христианского ратоборца типа Дольфа Лундгрена, а перед ней был невысокий пятидесятилетний монах в коричневой сутане ордена доминиканцев. Кинопродюсер бы его категорически отверг — внешность совершенно не кинематографическая: круглое лицо, нос картошкой. Правда, умные глаза и добрая улыбка сильно скрашивали впечатление.

Отец Дэвид поздоровался с Мэри за руку, затем внимательно выслушал.

— Я думаю, вы ошибаетесь. Разумеется, мир духов существует, так же как и мир людей. И злые духи порой обнаруживают себя. Однако женщина, которую вы описываете, на злой дух не похожа. Ктому же не исключено, что это вам просто пригрезилось.

— Но моя дочка тоже ее видела.

Монах кивнул.

— Понимаю. Бывает, что дети активизируют духов полтергейста, которые передвигают предметы, опрокидывают их, но обычно не причиняют людям никакого вреда. Это духи, застрявшие между мирами. Почему так происходит, мы не знаем, но они любят детей. Это очевидно.

— Значит, все дело в Рейчел? — спросила Мэри.

— О, не в ней лично, — успокоил ее отец Дэвид. — Просто она ребенок. Дети излучают любовь много интенсивнее, чем взрослые. А это привлекает духов, как мотыльков свет.

— Но я уверена, что женщина имеет какое-то отношение к моему мужу, к психиатрической экспертизе Крамера, которую он проводил.

Отец Дэвид слышал об этом деле и о Поле Стаффере. Связываться с этим психиатром ему очень не хотелось, но Мэри, судя по всему, была настроена весьма решительно. Несомненно, она очень любит мужа.

Монах внимательно посмотрел на нее.

— Мне кажется, я понял вашу проблему. — Он на секунду замолк. — Муж собрался или собирается уйти к другой. Для вас это тяжелый удар.

Мэри отрицательно покачала головой.

— Вы не ошиблись, но к событиям, мною описанным, это не имеет никакого отношения. Я видела женщину и знаю: она замыслила против нас что-то плохое.

Отец Дэвид кивнул.

— Хорошо. А теперь позвольте мне поговорить с Рейчел.

Девочку ввели в кабинет. Он взял ее за руку.

— Деточка, я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что видела.

Рейчел описала загадочную блондинку с длинными распущенными волосами.

— И она не напомнила тебе никого из учителей?

Рейчел мотнула головой.

— Нет, она была намного красивее.

— Но эта женщина тебя напугала?

— Еще бы! Ведь она хотела меня куда-то увести.

— Понимаю, — сказал отец Дэвид. — Но больше ты с ней не встретишься.

Все было ясно. Он встал.

— У нее была монета, — добавила Рейчел.

— Ты мне не говорила. — Мэри вопросительно посмотрела на дочку. — Что за монета?

Отец Дэвид нахмурился. Девочка оказалась с воображением.

— Я могу ее нарисовать, — предложила Рейчел.

— Да, попробуй. — Отец Дэвид направился к двери. — Извините, но я должен вас покинуть. — Он погладил Рейчел по голове, пожал руку Мэри. — Тороплюсь на исповедь к умирающему.

Через несколько минут, проходя мимо кабинета матери настоятельницы, он вдруг решил заглянуть туда и, полуоткрыв дверь, произнес:

— До свидания.

Стоило отцу Дэвиду бросить взгляд на лежащий на столе рисунок, как улыбка на его лице растаяла.

— О Боже!

Он попросил мать настоятельницу и Мэри выйти.

— Рейчел следует остаться в монастыре еще по крайней мере на день. Я настаиваю. — Его голос дрогнул. — А вас, Мэри, прошу подождать. Мне нужно осмотреть ваш дом.

Отец Дэвид направился к лестнице. Он опаздывал к умирающему, но не это его тревожило. Во-первых, лицо девочки было озарено неземным светом. А во-вторых, даже если бы ей каким-то образом удалось случайно изобразить почти точную копию серебряного динария времен Христа, то выгравированное на монете сочетание SMRM ей никак не могло быть известно. Означало оно «Salvaте,RedemptorMundi» — «Сохрани душу мою, Спаситель мира».

Последние слова предателя Иуды Искариота, которые он произнес перед тем, как повеситься.