Галатея - Кирилл Григорьев

1

Тело Палтуса лежало на хирургическом столе, накрытое окровавленной простыней.

— Я слушаю тебя, Толя, — присел на табурет Петровский.

Кравченко повернул к нему монитор.

— Выводы достаточно неожиданные, Тарас Васильевич, — сказал он. — Согласно вскрытию, некоторые жизненно важные органы Андрея Немченко атрофированы.

— Как же он жил?

— Не знаю. Очевидно, его воскресили, Тарас Васильевич.

— Так…Значит, у нас появился второй, — Петровский посмотрел на монитор. По серому фону неторопливо двигалось нечто размытое извивающееся. — А это что за гадость?

— Слепки посмертной матрицы, — пояснил Кравченко. — Картинка уверенная, четкая. Однако, никакой информации в ней нет.

— Или мы не умеем снимать матрицу с воскрешенных, — грустно заметил Петровский. — В результате чего наступила смерть?

— А она у него не наступила, Тарас Васильевич, — ответил Анатолий. — Некоторые органы функционируют до сих пор.

— Например? — удивился Петровский.

— Сердце, печень.

— Вот как? Тем не менее, он — мертв? Что же его убило?

— Две пули в голову. Немченко повезло: он случайно попал Палтусу в мозжечок.

— Значит, их только так и можно остановить?

— Значит, только так, — кивнул Кравченко. — Однако, сделать это очень сложно. Либо необходимо стрелять в упор, либо…

Петровский поднялся.

— А какие-нибудь особенности у него были? — спросил он, глядя на тело.

— Вы имеете в виду подобные Житцову?

— Да.

— Неизвестно, — пожал Анатолий плечами. — Это надо спросить у Немченко.

2

Однако, Вадим позвонил сам.

Едва Петровский поднялся в кабинет, как его мобильный проснулся.

— Да, Вадим?

— Только что мои люди столкнулись с живым мертвецом, Тарас, — без предисловий сказал Немченко. — Судя по всему, их убили.

— Кто это был?

— Некий Роберт, — помолчав, ответил Немченко. — Он пропал еще осенью.

Роберт, подумал Тарас. Не тот ли это Роберт, который пропал благодаря моей службе безопасности? Но Петровский решил этого не обсуждать. По крайней мере, пока.

— Ты знаешь, что твой племянник был таким же? — спросил он. — Его тоже воскресил Тензор.

— Ты уверен? Тензор?

— Да.

— Он принялся оживлять всех, до кого может дотянуться. Зачем?

— Мы пока не знаем. Так ты знал о племяннике?

— Нет, — ответил Немченко. — Но догадывался, что с ним не чисто.

— У него были какие-нибудь нечеловеческие способности?

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Немченко.

— Мы тут тоже с одним оживленным столкнулись, — помолчав, сказал Петровский. — При жизни он любил что-нибудь поджечь. В частности сжег нашу лабораторию летом. А теперь… даже не знаю, как объяснить. Есть такой персонаж в комиксах: человек-факел. Так вот, это наш случай.

— Любопытно, — произнес Немченко. — У Палтуса никаких особенностей я не заметил. Возможно, просто не успел. Но сила у него была верно — нечеловеческая. И реакция, кстати, тоже. Но вот тот, другой, Роберт, вполне возможно чем-то таким и обладал. Я как раз с ребятами разговаривал, когда он на них напал. Знаешь, в трубке звук такой появился — словно циркулярная пила работает, — Немченко сглотнул. — Причем, мои его не слышали. Вообще не слышали, понимаешь? Так вот, когда звук достиг максимума, я слышал, как повылетали стекла в машине и закричали мои люди.

Петровский помолчал.

— Стреляли? — спросил он.

— Я отчетливо слышал три выстрела, — ответил Вадим.

— Вы их уже нашли?

— Ищем, — сказал Немченко. — Я отправил людей на поиски. Я, в общем-то, вот почему позвонил, Тарас. Мне нужны ответы на два вопроса. Первый. Как мне удалось убить Палтуса? Вы выяснили?

И этот туда же, подумал Петровский. Все вокруг внезапно ощутили себя безоружными и беззащитными.

— Отчасти, — ответил он. — Ты попал ему в мозжечок.

— Мне повезло, — помолчав, констатировал Немченко.

— И еще как, — согласился Петровский.

— Значит, мозжечок?

— Да.

— И серебро?

— Они же не оборотни, Вадим, — усмехнулся Петровский.

Возникла неловкая пауза.

— Ты сказал, у тебя два вопроса, — напомнил Тарас.

— Ах, да, — спохватился Немченко. — Как мне поступить с телами моих погибших?

— В смысле?

— Я не хотел бы их встретить снова, — пояснил Вадим.

— Передай нам.

— Передам, но все же.

Петровский задумался.

— Полагаю, кремация подойдет, — ответил он. — Или любое физическое уничтожение тела.

— Кислота?

— Вполне.

Немченко замолк. Несколько мгновений он, очевидно, что-то обдумывал.

— Роберт очень любил музыку, — произнес он. — Никогда не расставался с плеером, насколько я помню. Может быть, Тензор одарил его способностью убивать звуком?

— Интересная мысль.

— Знаешь, это ведь он был тогда осенью, первым, — вздохнув, добавил Немченко.

А вот и ответ, подумал Петровский. Осенью моим первым киллером был Роберт.

— Я знаю, — сказал он. — Но меня сейчас волнует другое.

— Что?

— Братья Ханины, Вадим. Будет очень плохо, если Тензор их поднимет.

Немченко тихо выругался.

— Они обожали взрывы, — сказал он. — Мне даже страшно представить, как могло трансформироваться их пристрастие. Но ведь тела…

— Мы проверим, — оборвал его Петровский. — И я тебе перезвоню. Кстати, — внезапно вспомнил он, — зачем ты из больницы-то сбежал? Мне недавно врач твой, Алексей Федорович, звонил в совершенно расстроенных чувствах.

— Да, оклемался вроде, спасибо.

— Тогда, ладно, — сказал Тарас. Его осенила внезапная мысль. — А где твои люди столкнулись с Робертом?

— На Кутузовском проспекте, — сейчас же ответил Немченко и Петровский понял, что тот врет. — У набережной, во дворе.

Желаешь самостоятельно поймать Тензора, подумал Тарас. Опасные это игры, Вадим. Ох, доиграешься.

— Понятно, — сказал он. — Ну, что же, успехов.

Положив телефон, Петровский несколько секунд посидел в тишине, размышляя. Потом набрал номер Тополева.