Пустая комната №10 - Серафина Нова Гласс

– Ты знаешь, на какое дерево мне надо лаять? – спрашиваю я, почувствовав, что ей что-то известно.

Касс колеблется, а потом говорит «нет» и возвращается к своему телефону. Однако на долю секунды мне показалось, будто она готова что-то рассказать.

– Ну ладно. И последний вопрос. Ты знаешь девушку по имени Майра?

Она снова поднимает голову.

– Старшеклассницу? – спрашивает Касс, и мое сердце снова колотится.

– Да.

– В общем, нет. Я с ней не знакома, но одна Майра постоянно околачивалась в «Платанах» и курила травку, причем парковалась на месте для инвалидов, и пару раз пришлось ее шугануть, – говорит она, и меня начинает подташнивать.

Я просто киваю, и она возвращается к своему телефону, а у меня опять колотится сердце. Вот дерьмо. Эта девчонка постоянно бывала здесь? Боже мой!

Когда я высаживаю Касс, она снова благодарит меня – искренне, но обиженным тоном, за который я ее не очень-то и виню, а потом я с дрожащими руками и камнем в груди мчусь в «Молочную королеву».

Останавливаюсь на дальней стороне парковки, в тени дуба, и сначала наблюдаю. Это маленькое заведение с двумя большими витринными окнами и красными пластиковыми столами и стульями у фасада. Внутрь войти нельзя, и кучка клиентов (в основном семьи) сидят за столами, а малышня уплетает тающее мороженое.

Когда очередь к окошку редеет, я вижу Майру, стоящую за ним. Она ковыряет ногти и разговаривает с девчонкой своего возраста – та, облокотившись на прилавок, тычет соломинкой в парфе. Майра похожа на Анну из «Зеленых мезонинов», только с округлыми плечами пловчихи и кольцом в носу. Она просто ребенок. Господи. Наверное, мне не стоит здесь находиться, но я лишь хочу задать несколько простых вопросов. Я не собираюсь нападать на нее, доводить до слез или обвинять – ничего подобного. Только несколько вопросов.

Выхожу из машины и иду к окошку. Когда я заказываю чашку кофе, подружка Майры отходит в сторону.

– Снаружи тысяча градусов, а здесь кафе-мороженое. Вы уверены, что больше ничего не хотите? – спрашивает Майра.

Ее голос звучит неожиданно мягко и застенчиво, не вяжется с уверенной в себе девушкой, которая завела нетипичный для ее ровесниц роман.

– Ты ведь Майра, – говорю я, и она замирает с чашкой кофе в руке, подняв брови.

– А я Анна. Жена Генри. Ты была его учени-цей.

Она ставит кофе на прилавок и говорит, что это за счет заведения.

– У меня перерыв.

И начинает закрывать окошко.

– Стой, погоди! Ты ведь слышала, что с ним произошло, и я просто хотела задать тебе вопрос.

– Мне жаль.

– У меня есть… – Я поспешно роюсь в бумажнике, надеясь найти там достаточно денег, чтобы ее умаслить. – Сто девять баксов, если согласишься со мной поговорить.

Но она все равно закрывает окошко и исчезает внутри.

Поверить не могу! Я приехала сюда просто для проверки, хотя слухи меня и беспокоили, но я думала, что это просто сплетни. Слова Касс зародили сомнения в том, что, возможно, за ними скрывается нечто большее, но наверняка существует какое-то разумное объяснение. Однако такое поведение… Сплошные красные флаги.

Я оставляю кофе и иду к машине, ругаясь себе под нос. В 10:42 утра я уже чувствую себя изможденной, но не собираюсь сдаваться. Не могу заставить ее говорить, и что дальше? Рассказать об измене в полиции, и пусть ее допросят копы, чтобы таким образом я приблизилась к правде?

На несколько минут я запускаю кондиционер и закрываю глаза, жалея, что заказала тот кофе. И что теперь делать?

От стука в окно я подскакиваю, и у меня на мгновение сбивается дыхание. Я опускаю стекло и вижу подружку Майры.

– Да? – взволнованно говорю я.

– Ну… Сто девять баксов мне пригодились бы. Не знаю, что у вас за вопросы, но я готова поговорить.

– Хорошо, – соглашаюсь я, чувствую облегчение от того, что сумею наконец-то снять хоть первый слой этой загадки. Возможно.

К моему удивлению, она подходит к пассажирской дверце и садится в машину.

– Не хочу, чтобы она видела, как я с вами говорю.

– Так почему она испугалась общения со мной?

– Сначала давайте уедем отсюда. И деньги вперед.

Девушка явно привыкла манипулировать людьми и добиваться своего.

– Конечно.

Я проезжаю пару кварталов до парка, там девушка выскакивает из машины и закуривает.

Она крупная, с плотным пучком на макушке, на ней майка, больше похожая на лифчик, и короткие шорты в обтяжку. В каждом ухе висят обручи размером с хулахуп. Она садится под ивой, на ближайший стол для пикника, и курит.

– Вот. – Я протягиваю ей деньги. – Тот же вопрос. Очевидно, у нее была причина не разговаривать со мной и она знает, кто я. Так в чем дело? Что происходит?

– Наверное, решила, что вы пришли надрать ей задницу. Я люблю ее, но она просто чокнутая. Она была одержима мистером Хартли. Я твердила ей, что ему лет сто с гаком, но ей было все равно. Однажды на занятии по керамике она все время просила ей помочь, пытаясь воссоздать сцену из фильма «Привидение» – ну, знаете, с…

– Да, я знаю, – говорю я, чтобы она не отклонялась от темы.

– Она несколько раз показывала мне эту сцену. Я так и не посмотрела фильм целиком, но все равно. Она была одержима учителем, жутко одержима. Постоянно смотрела на него, и он даже писал ей замечания и выносил предупреждения, а она делала вид, что так он флиртует в ответ. Она не могла остановиться. На вечеринках, где были мальчики, она говорила о мистере Хартли, доставала его фотографии, которые делала тайком. Это было очень странно. Как будто такие ненормальные отношения допустимы.

Не могу поверить, что Генри не рассказывал мне ничего подобного.

Он всегда пытался уберечь меня от стресса, от того, что я не могу контролировать, поэтому старался меня не расстраивать. Но как же он сам? Ему же надо было с кем-то поделиться. Придумать, как с этим справиться. Почему он не поговорил со мной? Может быть, потому, что поделился этим с кем-то другим.

– И в школе ходили слухе об их романе? – спрашиваю я.

– Ну, в общем, да, но потом стихли. Он подал жалобу на приставания, чтобы все зафиксировать письменно, и Майру отстранили от занятий. Родители не хотели, чтобы правда выплыла наружу, и отдали Майру в другую школу. Я знаю это только потому, что я ее лучшая подруга, но не должна никому рассказывать. В любом случае он позаботился, чтобы не произошло огласки и Майра не чувствовала