Хороший немец - Джозеф Кэнон

Джейк занес ее в квартиру. На кушетке, где обычно дрых Хэл, лежала подушка — очевидно, она здесь спала. Стараясь не уронить ее, прошел мимо ванной к двери спальни. Руки были заняты, и он пнул ногой. Дверь резко открыл Стив, в одних трусах, но с личным знаком и в носках. За его спиной взвизгнула Ханнелора, оказавшаяся в одной комбинации.

Стив двинулся к нему:

— Парень, ты еще здесь?

— Она потеряла сознание. Помоги мне положить ее на постель.

Стив ошарашенно смотрел на него.

— Все нормально. Я ее старый друг. Спроси ее. — Он кивнул головой в сторону Ханнелоры. — Давай, помоги.

Стив сделал шаг в сторону.

— Он кто такой? — обратился он к Ханнелоре.

— Был здесь еще до войны. Нет, — возмутилась она, когда Джейк занес Лину в комнату. — Это моя постель. Она спит на кушетке. На несколько дней, сказала, и вот тебе.

— Идите трахаться в коридоре, мне плевать. Она больна — ей нужна постель. — Он осторожно положил ее на кровать, наступив на синее платье, валявшееся на полу. — Бренди есть?

— Бренди. Откуда у меня бренди?

Стив подошел к своей военной форме, брошенной на полу, достал бутылочку и передал ее Джейку. Несколько капель на ее губы, слабый вздох — и глаза полуоткрылись. Он вытер пот с ее лба. Лихорадка.

— Ты мне объяснишь, что здесь происходит? — спросил Стив.

— Что с ней? — спросил Джейк у Ханнелоры.

— Не знаю. Когда я пустила ее пожить, с ней было все в порядке. Я подумала, будет два пайка. Так легче прожить, понимаете? А теперь вот. Она просто лежит там целыми днями. Когда сердце мягкое, всегда так получается. Люди начинают злоупотреблять. — Ханнелора говорила резко и агрессивно.

— Она ходила к врачу?

— Откуда у нас деньги на врачей?

— Ты вроде бы неплохо выглядишь.

— Не смейте так со мной разговаривать. Что вы знаете об этом? Заявились сюда. Это не ваша квартира. Она теперь моя.

— Это твоя квартира? — спросил Стив.

— Была. А она когда-то на меня работала, — сказал Джейк, глядя на Ханнелору. — И на доктора Геббельса. Она тебе об этом рассказала?

— Это неправда. Вы ничего не докажете. — Она посмотрела на Стива, затем подошла к ночному столику и вызывающе закурила. — Я сразу поняла, что будут неприятности, когда увидела вас. Вы никогда меня не любили. Что я сделала? Пустила подругу. Пожалела. А теперь вы тут устроите.

— Якоб, — едва слышно сказала Лина, сжала его руку и, закрыв глаза, держала ее.

— Принеси ей попить что-нибудь. Она вся горит. Воды. Вода-то у тебя найдется?

Ханнелора, сверкнув на него глазами, пошла на кухню.

— Может, и к лучшему, что вы здесь. Теперь будете ее подкармливать. Мне эти дела уже надоели.

— Прекрасная девушка. — Сказал Джейк, когда она ушла. — Твоя подруга?

Стив пожал плечами:

— Несколько раз. Ничего, нормальная.

Джейк оглядел его:

— Не сомневаюсь.

— Вот, — сказала Ханнелора, возвращаясь со стаканом воды.

Джейк поднял голову Лины, заставил сделать несколько глотков, затем окунул свой носовой платок в воду и положил ей на лоб. Ее глаза широко открылись.

— Ты вернулся, — сказала она. — Я и не думала…

— Все в порядке. Мы найдем тебе врача.

— Нет, не уходи, — попросила она, не отпуская его руки.

Он посмотрел на Стива:

— Слушай, мне нужна твоя помощь. Нам нужно привести доктора.

— Она же немка? Армейские врачи не лечат гражданских.

— В «Ронни» есть человек. Он знает меня. Спроси Элфорда.

— Элфорда? Я знаю Элфорда, — сказала Ханнелора.

— Хорошо. Тогда отправляйся с ним. Объясните ему — врач нужен срочно. Прямо сейчас. И скажите доктору, чтобы захватил лекарства. Пенициллин, думаю, в общем, все, что у него есть. Скажите, это моя личная просьба. — Он замолчал и достал бумажник. — Вот. Скажите, это задаток. Если потребуется, остальное я заплачу завтра. Сколько скажет.

При виде денег глаза Ханнелоры расширились.

— Даже не думай, — сказал Джейк. — Проверю каждую марку.

— Пошли вы к черту, — оскорбилась она. — Тогда сами за ним идите.

— Слушай, Ханнелора, даже за два цента я тебя сдам. И они отправят тебя на руины. Твоим ногтям не поздоровится. — Он посмотрел на ее красные ногти. — Так что одевайся и вперед.

— Эй, не смей разговаривать с ней…

— А тебя я сдам за якшание с нацисткой. И оскорбление офицера. Я сделаю это, поверь.

Стив пристально посмотрел на него.

— Ну ты и крутой, — наконец сказал он.