Я сбился со счета после пятидесятого убийства. Серийные убийцы Азии. Основано на реальных событиях - Галка

На стройплощадке в Буйонг-мён, Чхонвон-гун, Ли встретил женщину, на которой почти сразу же женился. Она работала бухгалтером в той же компании. После бракосочетания предприятие, на котором работали супруги, обанкротилось, и, по слухам, семью стала обеспечивать жена. В 1992 году в семье родился мальчик, а в 1993-м они переехали в Чхонджу.

Хвасонские серийные убийства прекратились в апреле 1991-го, и это часто объясняют тем, что Ли женился. Но снова образцово-показательная семейная жизнь была лишь ширмой, визиткой, которую преступник предъявлял миру. За закрытыми дверьми все обстояло иначе. Жене и маленькому сыну пришлось принять на себя всю ярость и жестокость Ли, который пару лет не выходил на ночную охоту и чувствовал себя из-за этого ущемленным. Он подвергал супругу и ребенка психологическому и физическому насилию.

Не имея никакой защиты и помощи извне, бедная женщина сначала терпела, но потом, увидев, что жизнь сына в опасности, ушла от домашнего тирана. Нужно сказать, что в те годы и в том обществе быть разведенной или матерью-одиночкой считалось бесчестьем. Для женщины, разумеется, не для мужчины, жизнь с которым столь невыносима, что от него приходится бежать. Но жена Ли предпочла клеймо позора смерти или увечьям. И, как показали дальнейшие события, правильно сделала. Зимой 1994-го после очередного избиения и изнасилования она дождалась, пока муж куда-то уйдет, собрала самые необходимые вещи, взяла на руки двухлетнего сына и покинула дом.

В четверг 13 января Ли позвонил восемнадцатилетней сестре жены, которая работала в университете, и попросил зайти к нему, чтобы забрать тостер. Перед приходом девушки Ли растворил в напитке снотворное, которое должно было усыпить жертву. Гостья выпила предложенный напиток, но до того, как препарат начал действовать, стала собираться, говоря, что у нее назначена встреча. Ли разозлился, что все пошло не по плану, ударил ее по голове тяжелым тупым предметом, задушил и изнасиловал. В 23:40 он вынес тело из дома и спрятал его в хозяйственном помещении магазина, находившегося в девятистах метрах от его жилья.

На следующий день отец девушки заявил о ее пропаже в полицию. Тело обнаружили 15 января, когда жена владельца магазина расчищала от снега гараж. Труп был накрыт голубым покрывалом, на голову натянуты полиэтиленовый пакет и джинсы, а руки связаны порванным нижним бельем. Эта характерная деталь — связанные предметами интимного гардероба руки — никого не навела на мысль о сходстве инцидента со знаменитыми Хвасонскими убийствами. От Чхонджу, где Ли убил невестку, до Хвасона менее ста километров. К 1994 году подробности серийных убийств были широко известны, но, похоже, не полиции Чхонджу.

Ли арестовали через пять дней после преступления — 18 января 1994 года. Решающую роль сыграли показания соседа, слышавшего, как рано утром на следующий день после убийства в доме Ли необычно долго шумела вода. Полиция и криминалисты тщательно исследовали ванную комнату и обнаружили несколько волосков с головы убитой, микрочастицы ее крови внизу стиральной машины и чулки, похожие на те, что были на жертве. Вероятно, это были чулки сбежавшей жены Ли, и в какой-то момент убийца воспользовался ими в процессе преступления.

На первый взгляд это убийство может показаться импульсивным, продиктованным ревностью и желанием отомстить ушедшей жене. Все, кто знали Ли, были крайне удивлены его поступком. Так, во всяком случае, сказала мать убийцы, когда с ней пытались поговорить репортеры. Но в удивление и растерянность полиции верить не приходится: известно, что на протяжении всех лет, пока происходили Хвасонские серийные убийства, Ли неоднократно бывал в участке. И каждый раз выходил оттуда свободным человеком.

Из статьи в газете «Нью-Йорк Таймс» от 17 декабря 2020 года

Он [Ли] сказал, что еще до начала серии убийств в 1986 году полиция допрашивала его по поводу одного изнасилования, но потом дело решили не возбуждать. Он говорил, что однажды на нем были часы одной из жертв, когда полиция допрашивала его в рамках расследования Хвасонских убийств. И снова он остался на свободе.

«Я до сих пор не понимаю, почему у них ушло так много времени на то, чтобы меня поймать, — сказал пятидесятисемилетний г-н Ли. — Полицейские детективы допрашивали меня несколько раз, но всегда спрашивали меня о друзьях и соседях и никогда серьезно обо мне».

На этом просчеты полиции не заканчиваются. Преступник поступил в их распоряжение в начале 1994 года, но привязать его к Хвасонской серии смогли лишь через 25 лет — в 2019-м. Все это время у одного дела за другим по очереди истекали сроки давности. Кроме того, многие близкие и родственники потерпевших уже покинули этот мир, так и не дождавшись правосудия. Все это вызвало очередную волну критики в адрес южнокорейской полиции.

Из выпуска новостей 19 сентября 2019 года на телеканале «Канал А» анализ ДНК сыграл решающую роль в поимке Ли Чун Чжэ. Однако было подтверждено, что полицейский участок, отвечающий за это дело, не предпринимал попыток анализа ДНК на протяжении пятнадцати лет до истечения срока давности. Значит, шанс вовремя найти виновника был упущен.

Но еще больше, чем это непоправимое опоздание, возмутила публику история невинно осужденного Юн Сон Ё, которого посадили в тюрьму за восьмое убийство Хвасонской серии. После двадцати лет заключения — в 2009 году — за примерное поведение он вышел на свободу, но, куда бы ни пошёл и что бы ни делал, слава бывшего заключенного, насильника и детоубийцы не давала ему влиться в нормальную жизнь и сблизиться с людьми.

Тихий и скромный Юн не трубил о своих несчастьях на каждом углу, но, когда разразилась сенсационная новость об установлении личности Хвасонского маньяка, журналисты стали фанатично исследовать восьмое дело. Всплыли такие факты, которые, с одной стороны, потрясают, а с другой — дают понимание эпохи. То, что теперь считается неприемлемым, тогда было стандартной практикой. Выяснилось, что в течение трех дней после ареста Юна пытали и лишали сна и еды, чтобы выбить из него «признание». Человека с деформированной из-за полиомиелита ногой заставляли без обуви и одежды приседать на холодном цементном полу.

В результате издевательств двадцатидвухлетний Юн подписал все, что диктовали полицейские, и затем рассказал придуманную ими историю перед видеокамерой. На записи он говорит с опущенным взглядом не из-за стыда и раскаяния, а из страха за свою жизнь. Пытки, унижения, несправедливый суд, двадцатилетнее заключение, выход на так называемую свободу,