Патология - Джонатан Келлерман

Профессиональные принадлежности.

От бара до университета было несколько автобусных остановок, и он успел в назначенное время к профессору Лей-бовицу.

Добрый дядюшка доктор Лейбовиц. В первую их встречу Айзек подумал: «Слишком хорошо, чтобы быть правдой». Позже он увидел, что Лейбовиц поддерживает всех своих студентов. Год назад он ушел на пенсию.

Встреча, как всегда, прошла хорошо. Лейбовиц улыбался и крутил пустую курительную трубку. Много лет назад он отказался от табака, но трубки хранил и составил приличную коллекцию.

— Как продвигается ваш многомерный анализ?

— Некоторые первоначальные гипотезы продвигаются, хотя процесс кажется бесконечным. Каждая новая находка порождает еще одну гипотезу.

На самом деле в свои расчеты он не заглядывал больше недели: так увлекся размышлениями о дате 28 июня. Все вытеснили текучка будней комнаты детективов, шум, раздражение, выматывающая работа.

Петра.

Лейбовиц умудренно кивнул:

— Такова наука.

Напившись крепкого чая у Лейбовица, Айзек устремился в редко посещаемую мужскую комнату в конце коридора. Прислонившись спиной к двери, поставил кейс на пол, вынул пистолет. Развернул. Взвесил в руке.

Направил дуло на зеркало и оскалился.

Крутой парень.

Смешно.

Шаги в коридоре вызвали у него панику. Поспешно сунул в кейс пистолет и бандану. Пистолет со стуком упал на дно.

Человек прошел мимо. Айзек нагнулся и еще раз завернул пистолет. Сверху надел коричневый бумажный пакет. Мама сегодня положила в него завтрак.

Если бы кому-либо вздумалось заглянуть в кейс, то он увидел бы заляпанный жирными пятнами пакет, пропахший чилийским стручковым перцем и кукурузной мукой.

Материнской любовью.

Внести пистолет в помещение участка проблемы не составило. После одиннадцатого сентября охрана при входе на участок стала строже, однако последовательностью не отличалась. Обычно удовлетворялись проверкой людей по радужной оболочке глаза. Когда возросла угроза террора, добавили переносной металлический детектор, и все полицейские входили в заднюю дверь с южной стороны здания.

Политические связи Айзека позволили ему добыть внушительного вида значок лос-анджелесской полиции и ключ 999, которым он отпирал заднюю дверь. Ему редко приходилось пользоваться этим ключом. Участок был старым, с плохо работающей вентиляционной системой, и дверь обычно открывали для проветривания.

Айзек поднялся по ступеням в радостном предвкушении встречи с Петрой.

В комнате сидело четверо мужчин-детективов, а ее не было.

Спустя час он наконец-то смирился с тем, что она не придет. Собрал вещи, спустился на нижний этаж, дошел до задней двери. Теперь она была закрыта. Он отворил ее и вышел на залитую асфальтом площадку. На ней стояли черно-белые полицейские седаны и машины без опознавательных знаков.

Теплый вечер. Почему же она его обманула? Ведь к дате 28 июня она вроде бы отнеслась серьезно.

«Это не обман, дурачок. Она -детектив и много работает. Видимо, что-то произошло».

Он отправился домой, к ужину пришел вовремя. Мама была счастлива. Завтра утром он отправится прямо в кампус. Усядется в углу за столом в библиотеке. Его окружат желтые стены, пыльные ряды старых ботанических атласов.

Он будет сидеть. И думать.

Нужно что-то родить.

Необходимо что-то показать Петре.