Возьми мое сердце - Мэри Хиггинс Кларк

Облачившись в ночную сорочку и усевшись в постели, Эмили смотрела «В кулуарах суда». Внимательно слушая комментарии участников шоу, она внутренне колебалась между беспокойством и смятением. Ее беспокоило явное недоверие публики к вынесенному вердикту, а смятение объяснялось внезапным сожалением по поводу того, что Дороти Уинтерс не было среди присяжных.

«Если бы она приняла участие в прениях, я была бы вынуждена готовить это дело к новому судебному разбирательству. Неужели мне и вправду этого хочется?» — спрашивала себя Эмили.

Шоу закончилось, она выключила свет, но сон долго не приходил. Тяжкая гнетущая печаль окутывала ее непроницаемым покровом. Эмили вспомнились многочисленные заключения психиатра, с которыми она знакомилась в силу своей прокурорской должности; в них зачастую шла речь о депрессиях у обвиняемых. Однако большинство симптомов, указанных доктором, она сейчас наблюдала у себя: усталость, слезливость, всеобъемлющее чувство тоски...

«И обида, — дополнила Эмили. — Я добросовестно пыталась проникнуться переживаниями миссис Миллз. Почему же она сегодня так обозлилась на меня?»

Около полуночи Эмили достала из ящичка ночного столика легкое снотворное, которое принимала в тех случаях, когда мучилась бессонницей. Через двадцать минут она забылась сном, напоследок представив себе Грега Олдрича в тесной камере — возможно, с товарищем по несчастью, также осужденным за тяжкое преступление. .

В семь утра она пробудилась на несколько минут, за которые успела выпустить Бесс; потом позвала собачку к себе наверх и снова уснула. В десять часов раздался телефонный звонок.

— Эмили, — услышала она голос детектива Джейка Розена. — Жаль, что тебя вчера вечером не было с нами, но я-то способен понять, что тебе хотелось как можно скорее попасть домой. Мне было неприятно, когда мать убитой накинулась на тебя с упреками. Не бери в голову, ты молодчина и поработала на славу!

— Спасибо, Джейк. Надеюсь, вечер удался?

— Если честно, даже неплохо, что тебя не было: ты ведь, мне кажется, недолюбливаешь Билли.

— Это еще мягко сказано... — отозвалась Эмили, еще вялая после сна.

Джейк хохотнул.

— Да-да. Словом, вчера он трепался по поводу и без повода, так что Тед Уэсли велел ему заткнуться и кончать с выпивкой.

Внезапно заинтересовавшись, Эмили осведомилась:

— А о чем он трепался?

— Бахвалился неоценимым инструктажем, который провел с Джимми Истоном. Заявил, что, по большому счету, преподнес тебе дело на блюдечке с голубой каемочкой. Эмили, наверное, я не должен передавать тебе такую ерунду, но самомнение у этого парня явно зашкаливает.

Эмили уже сидела, спустив ноги с кровати.

— На вечеринке в честь своего дня рождения он нес такую же околесицу. Джейк, не случалось ли ему при тебе что-нибудь подсказывать Истону или, может, ты что-нибудь слышал об этом?

— Когда Истона арестовали, я приехал в полицейский участок всего на несколько минут позже Билли, — вспоминал Джейк. — Он как раз говорил с участковым и, насколько мне известно, Истона еще в глаза не видел. Во время допроса мы постоянно были вместе, и он вел себя вполне профессионально. Потом, если не ошибаюсь, он ни разу не общался с Истоном наедине.