Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик

– Наверное, дальше, – предположила наугад.

Они двинулись в сторону видневшегося впереди черного проема, однако сделали всего лишь несколько шагов, как подвальная дверь с лязгом захлопнулась, заскрежетала. Илья сорвался с места, бросился к ней, взлетел вверх по ступенькам, врезался плечом. Дверь дрогнула, брякнула, но не открылась.

Черт!

– Нас что, заперли? – смятенно пробормотала Лада.

Глава 32

После того как повариха тетя Тоня заболела, Марина Борисовна почти не вылезала с кухни. Готовить она умела, но раньше ей никогда не приходилось кормить разом под тридцать человек, а это уже совсем другое. Она и дочь подрядила в вечные помощники. А Света, хоть и не слишком любила домашние заботы, не возразила, не отказалась, а даже обрадовалась.

Ну потому, что после того, как папа ушел, они ничего не делали вместе. Мама жила будто на автопилоте, машинально выполняя то, что требовалось, а когда дел не было, просто сидела, целиком и полностью погрузившись в свои переживания, и почти не разговаривала. А если и разговаривала, то абсолютно безразлично, не выказывая ни заинтересованности, ни эмоций, или срывалась.

Но рутинная и довольно тяжелая работа, как ни странно, лучше всего остального отвлекала от ненужных мыслей и возрождала. Мама ожила, стала почти прежней, хотя с непривычки сильно уставала. Но зато они постоянно были вместе и общались, как раньше.

– Неужели и правда с генератором что-то случилось? – Марина Борисовна вопросительно посмотрела на дочь, вроде бы в ожидании ответа, как обычно смотрела на Руслана Юнировича или на вожатую Ладу. Правда, тут же сама без подсказок определила: – Светусь, сходи поищи Павла. Пусть все-таки тоже спустится проверит.

– Ага.

Света передала недочищенную морковину тихому восьмикласснику Андрюше Разносщикову, который сам добровольно вызвался помогать на кухне, поднялась с табурета, зашагала довольно быстро, но не слишком. Подходя к наружным дверям столовой, услышала голоса, сквозь открытый проем рассмотрела компанию – несколько мальчишек и Таню Каширину – вывалившую в фойе со стороны заднего выхода.

А вот они Свету не сразу заметили, поэтому не замолчали вовремя.

– Пусть сидят в подвале. Тогда уж точно ничего не скажут, – долетело до нее четко и явственно.

Она попятилась назад, но скрыться не получилось. Ее увидели. Каширина, как всегда, резанула неприязненным, полным подозрительности взглядом, но наверняка решила: Света только что подошла. И та неосознанно сделала вид, что так и есть, однако двинулась совсем не туда, куда собиралась, а свернула в закуток с общими туалетами. Стояла там, прислушиваясь к шагам и дожидаясь, пока ребята окончательно не уйдут, поднявшись по лестнице.

Ну не могла она оставить без внимания их слова, внушить себе, будто ничего не поняла. Когда очень даже поняла. Тут и догадливости особой не нужно.

В подвал проверить генератор совсем недавно отправились вожатая Лада и Майя с Ильей Храмовым. Получалось, это про них: «посидят в подвале». Больше не о ком. Так неужели те, кто прошли мимо, их там заперли?

Но почему? Для чего? И что означало «Тогда уж точно ничего не скажут»?

Хотя неважно. В любом случае это подло, ужасно, неправильно и несправедливо. Так нельзя!

И Света больше не стала раздумывать, предполагать. Выглянув из закутка и убедившись, что никого поблизости нет, как была, без шубы, шапки и в тапках, ринулась к заднему выходу, выскочила на улицу, устремилась прямиком к подвалу, подгоняемая доносящимся оттуда стуком.

Однако возле двери она остановилась, посмотрела на висящий замок. Дужка продета в обе петли, но не замкнута, изнутри не открыть, а снаружи запросто. С опаской тронула его. Нет, вовсе не из-за страха и неуверенности, а переживая, вдруг пальцы примерзнут. Но обошлось, металл просто сильно обжег холодом. Тогда Света ухватила замок как следует и только-только собралась вынуть его из петель, как совсем рядом раздалось:

– Светочка, а чего это ты тут делаешь? – приторно-сладенькое, чуть ли не нежное.

Но она-то прекрасно понимала, насколько притворны эти добренькие интонации. Хотя и вздрогнула от неожиданности, замок не отпустила, наоборот, дернула торопливо, надеясь успеть.

Не успела. Еще и дужка от резкого движения, словно назло, застряла. И сразу сильный безжалостный толчок отбросил ее прочь, сбил с ног. Правда, она не упала, а всего лишь села в снег.

Каширина опять подскочила, наклонилась.

– Крыса! – выплюнула в лицо.

Похоже, она не случайно появилась, а следила, все-таки по-настоящему заподозрив. И кто тогда крыса?

А Каширина наклонилась еще ниже, нависла.

– Очень интересно, что там внутри? – поинтересовалась, уставившись в глаза, потом пообещала: – Сейчас узнаешь. – Ухмыльнулась криво. А еще торжествующе, потому что ни капли не сомневалась, что именно так и случится, даже если Света вдруг начнет сопротивляться.

Ведь та была одна, а Каширина нет. Остальные тоже появились с застывшими каменными лицами: и Бармута, и Заветов, и Сарафанов, и другие.

– Подними ее! – скомандовала Таня Сарафанову.

Тот подошел, послушно ухватил за шиворот, дернул вверх. Света извернулся, пробуя вырваться. Но верхний край свитера лишь сильнее врезался в горло, надавил, одновременно сбив дыхание и спровоцировав рвотный позыв. Она закашлялась, беспорядочно замахала руками.

В этот момент дверь заднего выхода снова открылась, из-за нее выглянула Марина Борисовна, пока еще не вникнув в суть происходящего, заключила удовлетворенно и даже радостно:

– Вот вы где!

Хотела добавить еще что-то, но, почти моментально почувствовав неладное, перестала улыбаться, вгляделась как следует, заметила: и дочь, беспомощно извивающуюся в руках Сарафанова, и остальных ребят, столпившихся вокруг, но даже не пытавшихся ему помешать.

Сейчас все они смотрели на нее тяжелыми угрюмыми взглядами, от которых становилось не по себе даже ей, воспитательнице интерната с многолетним стажем. И недавнее воодушевление, и впервые за несколько дней возникшее ощущение расслабленности испарились без следа.

– А что, собственно, здесь происходит? – делая между словами настороженные неуверенные паузы, уточнила Марина Борисовна, но ей никто не ответил.

Только в устремленных на нее взглядах появилось еще больше холода, мрака и враждебности.

Глава 33

Когда выехал за ворота, Руслан Юнирович чуть притормозил, осмотрелся по сторонам и убедился: от колеи, проложенной тащившим сани трактором, за несколько дней снегопада не осталось и следа. Даже крохотного намека.

Впереди, насколько хватало взгляда, расстилалась девственно-чистая нетронутая снежная целина, которая драгоценно сверкала даже под рассеянными лучами едва проглядывавшего сквозь неплотные облака солнца. С ней ярко контрастировали деревья, располагавшиеся то поодиночке, то небольшими группками, то сливавшиеся в сплошную стену густого мрачного леса. И никаких ориентиров. Даже высоких опор ЛЭП, похожих на обелиски неведомых техноцивилизаций.

Отдельное ответвление линии электропередачи подходило