Тень инквизиции - Максим Безликий

Они вернулись в город. Атмосфера в Блэквуде изменилась. Люди улыбались и смеялись. Страх и отчаяние исчезли.

Эйвери почувствовал облегчение. Он помог Блэквуду избавиться от влияния Элиаса Блэквуда. Он исполнил свой долг.

Он решил покинуть город. Он знал, что ему нужно двигаться дальше. Он знал, что в мире ещё много зла, с которым нужно бороться.

– Спасибо за всё, – сказал Кларк Эйвери, когда они прощались.

– Не стоит благодарности, – ответил Эйвери. – Я делал свою работу.

– Вы сделали гораздо больше, – сказал Кларк. – Вы спасли наш город.

– Я рад, что смог помочь, – ответил Эйвери.

Эйвери сел в машину и выехал из Блэквуда. Он смотрел на город, который оставался позади. Он знал, что этот город навсегда останется в его сердце.

Он выехал на трассу и направился в сторону горизонта. Он не знал, что его ждёт в будущем. Но он был готов ко всему. Он знал, что он должен продолжать бороться со злом, чтобы защищать невинных людей.

Где-то далеко, в стенах тюрьмы строгого режима, Элиас Блэквуд, находясь в полном одиночестве, чувствовал, как ускользает его связь с внешним миром. Ярость и бессилие охватили его, но даже в этот момент он не отказался от своей веры. Он знал, что тьма никогда не исчезнет полностью, и рано или поздно его идеи прорастут в сердцах других людей.

А детектив Эйвери Кроу, двигаясь вперёд по дороге жизни, нёс в себе не только шрамы прошлых сражений, но и непоколебимую веру в то, что даже в самом тёмном уголке всегда найдётся место для света. И что каждый, кто стоит на страже этого света, делает мир лучше.

Цена протокола

Искры в темноте

Тьма. Лишь редкие проблески света от устаревших мониторов рассеивали густую пелену, окутывавшую заброшенную лабораторию. Эмилия, хрупкая фигурка в бесформенном рабочем комбинезоне, казалась частью этой темноты, растворяясь в тени массивных машин и перепутанных проводов. Она склонилась над сложной схемой, очки сползли на кончик носа, обнажая уставшие глаза.

– Ещё немного, – пробормотала она, поправляя очки. – Ещё чуть-чуть.

За окном бушевал шторм. Ветер выл, как раненый зверь, бросая в стекла пригоршни дождя. Каждый удар грома сотрясал здание, заставляя старые металлические конструкции жалобно скрипеть. Эмилия не обращала внимания. Она была поглощена своим проектом, одержима идеей, которая не давала ей покоя уже несколько лет: раскрыть тайны человеческого сознания, понять, как мысли формируются, как они передаются, и можно ли их, наконец, записать.

Её прототип, громоздкое устройство, состоящее из переплетенных проводов, мерцающих экранов и сложной системы датчиков, был её детищем, плодом её неустанных усилий. Она назвала его “Резонатором Сознания”.

– Практически готов, – снова пробормотала она, проверяя последние соединения. – Просто нужно откалибровать… и найти источник питания, который не сгорит от первого же импульса.

Проблема с питанием была постоянной головной болью. Старая лаборатория, когда-то передовое научное учреждение, теперь представляла собой жалкое зрелище. Инфраструктура обветшала, оборудование устарело, и найти надежный источник энергии было все равно, что искать иголку в стоге сена.

В другом конце города, в ярком свете фонарей, Марк боролся с другой проблемой. Он, инженер-электрик с двадцатилетним стажем, стоял посреди подстанции, окруженный искрящимися проводами и гудящими трансформаторами. Шторм оставил после себя хаос. Город погрузился во тьму, и Марк был единственным, кто мог вернуть свет.

– Чёрт бы побрал эту погоду, – проворчал он, вытирая пот со лба грязной тряпкой. – Всё горит, как новогодняя ёлка.

Его напарник, молодой парень по имени Кевин, с тревогой смотрел на него.

– Босс, может, стоит вызвать подкрепление? Тут опасно.

– Подкрепление? – усмехнулся Марк. – Ты видишь, что творится? Весь город сидит без света. Не до нас сейчас никому. Сам справимся.

– Но, босс…

– Никаких “но”. Подай мне гаечный ключ на 19. И перестань ныть.

Марк был упрямым, до мозга костей. Он привык решать проблемы самостоятельно, привык полагаться только на свои знания и опыт. Он любил свою работу, любил чувство, когда восстанавливал сломанную систему, возвращая жизнь в обесточенные дома.

Он копался в внутренностях трансформатора, пытаясь найти причину короткого замыкания. Ветер свистел вокруг, дождь бил в лицо, но он не сдавался. Он знал, что от его работы зависят тысячи людей.

– Нашёл! – воскликнул он, указывая на обгоревший предохранитель. – Вот она, зараза.

Кевин вздохнул с облегчением.

– Ну, слава богу. Может, хоть сейчас передохнём немного?

– Рано расслабляешься, – ответил Марк, доставая из ящика новый предохранитель. – Ещё подключать и проверять. Давай, шевелись.

Внезапно, раздался оглушительный треск. Небо пронзила ослепительная молния, ударившая прямо в подстанцию. Марк почувствовал удар, словно его ударили кувалдой. Мир вокруг поплыл, в ушах зазвенело.

– Марк! – закричал Кевин, бросаясь к нему.

В то же мгновение, в лаборатории Эмилии, произошел скачок напряжения. Экраны замерцали, провода заискрили. Эмилия почувствовала резкую боль в голове, такую сильную, что чуть не потеряла сознание.

– Что… что происходит? – прошептала она, хватаясь за голову.

В её сознании вспыхнули странные образы: искрящиеся провода, гудящие трансформаторы, чье-то испуганное лицо.

– Нет… это невозможно, – пробормотала она, пытаясь удержать равновесие.

На подстанции Марк, придя в себя, увидел перед собой незнакомую картину: полумрак лаборатории, сложные машины, перепутанные провода. Он почувствовал чужую усталость, чужое стремление к познанию.

– Где я? – мысленно спросил он, не понимая, говорит ли он вслух или нет.

Эмилия вздрогнула.

– Кто здесь? – ответила она мысленно. – Кто это говорит?

Марк опешил.

– Я… я не понимаю. Я – Марк. Я на подстанции. Что происходит?

– Подстанция? – Эмилия нахмурилась. – Я – Эмилия. Я в лаборатории. Но… как ты слышишь меня?

– Я не знаю! – запаниковал Марк. – Я просто… услышал твой голос в своей голове.

– Это… это невероятно, – прошептала Эмилия. – Моё устройство… оно, должно быть, сработало. Но не так, как я ожидала.

– Твоё устройство? – переспросил Марк. – Что за устройство?

– Резонатор Сознания, – ответила Эмилия. – Я пытаюсь создать машину, которая может регистрировать и транслировать мысли. Но, видимо, вместо этого я… связала нас.

Марк молчал несколько секунд, пытаясь осмыслить услышанное.

– Значит, ты говоришь, что мы… – он запнулся, не находя подходящего слова. –… связаны?

– Кажется, да, – подтвердила Эмилия. – Наши разумы каким-то образом соединены.

– Чёрт возьми, – пробормотал Марк. – Это… это не может быть правдой.

– Я знаю, – ответила Эмилия. – Но это происходит. Я вижу и чувствую то, что видишь и чувствуешь ты.

– И я тоже, – подтвердил Марк. – Я вижу твою лабораторию. Я чувствую твою усталость. И… я чувствую твою страсть к науке.

– А я чувствую твою усталость, твою любовь к своей работе… и запах машинного масла, – добавила Эмилия.

Они замолчали, пытаясь осознать