Мы еще встретимся с тобой - Мэри Хиггинс Кларк

В четверг утром в Буффало, штат Нью-Йорк, после скромной поминальной службы останки Анна-Марии Скалли были похоронены на семейном участке кладбища. О предстоящей панихиде никому не сообщали. Бдения у гроба не было. Только ее сестра Люсиль Скалли Бонавентура в сопровождении мужа и двух взрослых детей присутствовали в церкви и на похоронах.

Закрытая скромная церемония — таково было решение Люси, которое она выполняла с мрачной решимостью. Она была на шестнадцать лет старше Анна-Марии и всегда относилась к младшей сестре как к первому ребенку. Приятная, но совершенно незаметная Люси наслаждалась общением с хорошенькой девочкой, которая обещала стать не только красавицей, но и умницей.

Когда Анна-Мария выросла, Люси с матерью часто обсуждали ее мальчиков и выбор карьеры. Они сразу одобрили ее решение стать медсестрой. Это была хорошая работа, и Анна-Мария вполне могла выйти замуж за врача. Разве можно не захотегь жениться на такой девушке, как Анна-Мария? Это было их общее мнение.

Когда Анна-Мария поступила на работу в клинику Лэша в Гринвиче, мать и сестра расстроились, что ей придется так далеко уехать. Но после того как она дважды приезжала на выходные в Буффало вместе с доктором Джеком Морроу, они решили, что скоро их мечты исполнятся.

Когда Люси сидела на первой скамье в церкви, она вспоминала то счастливое время. Она не забыла, как Джек Морроу шутил с их матерью, говорил, что даже Анна-Мария не может готовить так вкусно, как она. Люси не могла забыть тот вечер, когда Джек спросил у миссис Скалли: "Скажите, что мне сделать, чтобы ваша дочка полюбила меня? "

Она была в него влюблена, думала Люси, пока этот ненавистный Гэри Лэш не решил за ней приударить. Горячие слезы обжигали щеки. Анна-Мария не должна была умереть, гневно повторяла про себя Люси. Она могла счастливо прожить эти семь лет в браке с доктором Морроу, быть и матерью, и медсестрой одновременно. Джек ни за что не захотел бы, чтобы она бросила работу. Анна-Мария была прирожденной медсестрой, как он был прирожденным врачом.

Люси повернула голову и посмотрела на гроб Анна-Марии под белым покрывалом — знаком того, что ее крестили. «Ты столько страдала из-за этого ублюдка Гэри Лэша. Он вскружил тебе голову, и тогда ты сказала мне, что не готова выйти замуж за Джека. Но это не было правдой. Ты была готова, но просто сбилась с пути. Анна-Мария, ты была совсем еще девочкой. Лэш знал, что делал».

— Пусть душа ее и души других усопших...

Люси почти не слушала священника, пока он читал положенные молитвы. Ее горе и гнев были слишком велики. "Анна-Мария, посмотри, что этот человек сделал с тобой. Он разрушил твою жизнь. Ты даже оставила работу медсестры в больнице, а раньше не мечтала ни о чем другом. Ты никогда не говорила об этом, но я-то знаю, что ты так и не смогла простить себе того, что происходило в этой клинике. Как теперь узнать, что там творилось? И еще доктор Джек... Что же случилось с ним? Бедная мама была от него без ума, она так уважала его. Никогда не называла просто Джеком. Только “доктор Джек”. Ты призналась мне, что никогда не верила в то, что его убил наркоман. Анна-Мария, чего ты так боялась все эти годы? Даже когда Молли Лэш сидела в тюрьме, ты продолжала бояться.

Сестричка моя... Сестричка... "

Люси услышала собственные громкие рыдания в тишине часовни. Муж похлопал ее по руке, но она оттолкнула его. В эту минуту она чувствовала себя связанной с единственным человеком во вселенной, и этим человеком была Анна-Мария. Люси утешала лишь одна мысль — возможно, в другом мире Анна-Мария и Джек Морроу будут счастливы.

После похорон дочь и сын Люси отправились на работу, а муж поехал в супермаркет, где он работал менеджером.

Вернувшись домой, Люси стала перебирать вещи в комоде, который принадлежал Анна-Марии в детстве. Комод стоял в спальне, где всегда ночевала ее сестра, когда приезжала в Буффало.

В верхних трех ящиках лежали белье, колготки и свитера, которые Анна-Мария оставила специально, чтобы носить здесь.

Нижний ящик заполняли фотографии, в рамках и без, семейные альбомы, конверты с моментальными снимками, письма и открытки.

Люси, заливаясь слезами, просматривала эти фотографии, когда ей позвонила Фрэн Симмонс.

— Я знаю, кто вы такая, — резко прервала ее Люси. — Вы та самая репортерша, которая хочет снова вытащить это грязное дельце на свет. Оставьте меня в покое и позвольте моей сестре покоиться с миром.

На что Фрэн ответила:

— Я сожалею о вашей потере, но я должна предупредить вас. Анна-Мария не сможет покоиться с миром, если дело Молли Лэш дойдет до суда. У адвоката Молли не будет другого выхода, кроме как расписать вашу сестру самыми черными красками.

— Но это подло! — выкрикнула Люси. — Она не разрушала чужую семью! Она была совсем девочкой, когда познакомилась с Гэри Лэшем.

— Такой же юной была и Молли, — напомнила Фрэн. — Чем больше я узнаю, тем больше мне становится жаль их обеих. Миссис Бонавентура, я прилечу в Буффало завтра утром, и мне хотелось бы встретиться с вами. Прошу, поверьте мне. Я лишь хочу узнать правду о том, что случилось не только в тот вечер, когда погибла Анна-Мария, но и о том, что происходило больше шести лет назад в клинике, где она работала. Я также хочу выяснить, чего так боялась Анна-Мария. Вы же знаете что она была напугана.

— Да, я знаю. Что-то произошло в клинике незадолго до смерти Гэри Лэша, — мрачно подтвердила Люси. — Завтра я вылетаю в Йонкерс, чтобы разобрать вещи в квартире Анна-Марии. Вам незачем лететь в Буффало. Мы встретимся прямо там, мисс Симмонс.