Башня из слоновой кости - Паола Барбато

Значит, это не мог быть мой яд. И если бы это все-таки был он – Джерри можно было бы спасти. Я точно знаю, как он действует.

– Кто это подтвердит? Ты сама? – Фьямма уже явно была на тропе войны. – Насколько мне известно, единственный яд, что оказался в нашем доме, – твой. И ты единственная, кто мог его туда подлить.

нет, это неправда

– Ты говоришь, что не спала, но мы с Джерри были в разных комнатах, и камеры все равно бы тебя не засняли.

– А откуда мне было об этом знать?

– Ну, а как об этом узнал двойник Пироцци? Однако он знал. Значит, эта информация могла дойти и до тебя.

не только до меня

– Но когда, Фьямма, когда? Я годами не выходила из дома. Я не Мойра…

которая умеет все

не умею пользоваться компьютером

искать, узнавать новое…

…Я бы не смогла вас найти, если бы не объявления в «Ла Преальпина».

– Это ты так говоришь.

– А мне этого достаточно, – вмешалась Мария

Грация.

– И мне тоже, – добавила Беатриче, вдруг вспомнив, что она здесь.

Фьямма покачала головой.

– А мне – нет. Мы не можем все время верить на слово. Вы не верите мне и даже не пытаетесь этого скрыть.

– Потому что ты врешь, Фьямма. И мы знаем, когда ты врешь, а когда нет. Вот сейчас, например, ты говоришь правду. Ты действительно сомневаешься во мне, задаешь себе вопросы, думаешь – а действительно ли я отшельница, какой себя представляю, или же, как Мойра и Джерри, втайне собирала на вас информацию? Но если я – не та, за кого себя выдаю, значит, Мойра ошиблась. И Джерри тоже. Подумай об этом.

Фьямма скривилась, надула губы и отвернулась к окну.

– Их было двое, – настаивала Мария Грация.

– Если их было двое, то второй, вероятно, едет за нами прямо сейчас, и у него есть яд, – подтвердила Мара, глядя на экран.

За ними ехала только Мойра.

это не просто догадка

Мара знала Мойру и догадывалась, что та никогда не теряла их из виду. Но теперь, вспоминая те папки с досье, которые Мойра забрала из биопарка, ей показалось, что это перебор.

зачем она их унесла? для чего они могли понадобиться?

Она сказала Джерри, что знает только часть информации, которую он собрал с чьей-то помощью – по каналам официальным и не очень. А вот Мойре пришлось полагаться только на себя, на свои навыки пролезать в щели, оставленные Сетью. Она знала много. Может, даже слишком.

Мойра могла знать о безопасном доме, о племяннике Джерри, о зацикленных записях.

она ничего нам не сказала

а ведь Мойра никогда не врет.

Разве не эту науку преподала им Мойра в «Структуре»? Учила умалчивать. Не говорить.

Мара крепче сжала руль. Она не хотела подозревать подругу. Именно к ней она обратилась, когда ее обвинили в преступлении, которого она не совершала, – и сделала это без всяких условий, без колебаний.

в гипермаркет Мойра вернулась одна – и принесла два кофе

в баре Фьяммы она ходила в туалет без нас

Ночью в отеле, пока умирал портье, она встала с кровати.

могла выйти из комнаты

Мара сжала руль так, что побелели костяшки пальцев.

она не ответила на звонок Фьяммы, когда нам нужно было срочно уезжать

говорила, что не может найти телефон, хотя он был прямо под носом

Только улики, никаких доказательств. Если бы улики считались доказательствами, она сама была бы убийцей, о которой писали газеты.

почему она выбрала комнату номер четыре

отвращение к нечетным числам – глупость

может, знала о решетках и хотела потянуть время

Мара чувствовала: она вот-вот вспомнит – что-то похороненное, отвергнутое, полузабытое.

на первом этаже решеток нет, я знаю, потому что открывала окно

в крайнем случае спрыгнем, как сделала ты

Мойра так и сказала, когда они искали ключи, чтобы выбраться из отеля.

я не говорила ей, что выпрыгнула из окна

Мойра не знает об Ананде

ей неоткуда знать

Ее мысли вернулись к Джованни Сабадини, к Ананду, который, когда они отъехали от подъезда, увидел кого-то в зеркале заднего вида и воззвал к божьей помощи. Газеты об Ананде ни разу не упоминали. Она никогда не говорила об Ананде. Мойра не могла этого знать. Гудок клаксона вывел ее из размышлений. Белый седан обогнал их и включил правый поворотник. Они ехали уже два часа и были недалеко от Гроссето.

Мойра припарковала машину Марии Грации среди сотен других у торгового центра, заперла ее и пересела в «динозавра» Джерри, отодвинув ногами свою сумку, оставленную на пассажирском сиденье.

– Предлагаю оставить машину здесь. Ты или Луиджи заберете ее потом, а пока главное, чтобы она была подальше от дома Джерри и от меня. В салоне такая низкая крыша, что у меня голова разболелась.

Мария Грация лишь кивнула.

– Надо бы купить что-нибудь поесть. Сходишь? – предложила Мойра Маре, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение.

– Ты не выйдешь из этой машины, – отрезала Фьямма, прильнув к окну и одновременно не отрывая взгляда от Мары. – И ничего не тронешь, особенно твою драгоценную сумку с ядом. Ты не выйдешь, а я не спущу с тебя глаз.

– Что я пропустила? – устало спросила Мойра.

что Фьямма подозревает меня, а я подозреваю тебя

– Ничего. Сходишь за едой?

– Серьезно? Да моя фотография во всех газетах! – напомнила Мойра.

Никто из них не думал о газетах и теленовостях с тех пор, как Джерри рассказал о мертвой кассирше. Слишком многое произошло, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

– Я схожу, – вызвалась Беатриче.

Это предложение не вызвало восторга, но, похоже, это был единственный подходящий вариант. После череды предложений и возражений решили, что она возьмет деньги Фьяммы, которые, в сущности, были деньгами Джерри. Беатриче вышла из машины и направилась к входу, ее платье развевалось на ходу.

– Надеюсь, она не начнет гадать кому-нибудь по руке, – добродушно заметила Мойра и, повернувшись к остальным, спросила: – Ну, что происходит?

– Фьямма подозревает меня, – коротко объяснила Мара.

– Подозреваю единственного человека, у которого есть яд, – уточнила Фьямма.

– Что за чушь, – отмахнулась Мойра и наклонилась к Марии Грации: – Как ты?

Та подняла на подругу округлившиеся глаза. И все стало ясно без слов.

– Хочу позвонить Луиджи. И чтобы он меня забрал.

Остальные переглянулись, и Фьямма пожала плечами, достала спутниковый телефон и протянула ей.

– Все равно нам недолго осталось бегать, правда?

Звонок был душераздирающим. Услышав голос мужа, Мария Грация вышла из шокового состояния,