Иван Царевич и серый морг - Янина Олеговна Корбут

– Может, она сама хотела воспользоваться этими документами. В любом случае: нет бумажек – пропащее дело. Журналист твой сам припёрся в секту за спасением души, а потом её добровольно покинул. Где он ошивался пару месяцев и чего решил с крыши прыгать – чёрт его знает. Психически неуравновешенный парень с твоей работы тоже не доказательство. Кто вообще свяжет эти события?

– Мне говорили, вы справедливый… – в досаде бросил я.

– Ну что ты будешь делать! – хлопнул по столу Гурам. – Ты хоть видишь, что я инвалид? Ты что, предлагаешь мне встать и пойти спасать мир? Я же понимаю, что жив, пока ни во что не лезу. Мои времена прошли. Единственное, чем я тебе могу помочь… Оставь свой номер телефона. Когда тут станет спокойнее, я тебе позвоню. Гоги, – позвал он, и тип в водолазке тут же подал ему ручку и салфетку. Я молча написал свой телефон, но не мог уйти. Всё ждал ещё чего-то.

– Иди. Надеюсь, ещё когда-нибудь тебя увидеть.

– Я тоже на это надеюсь, – буркнул я, направляясь к выходу. И показал язык своему отражению в стекле. А что ещё оставалось делать?

Бедный Суслик, протирая свой мотоцикл грязной тряпкой, изнемогал от любопытства, но я понял, что рассказать мне особо нечего:

– Гурам сказал, что мои попытки примкнуть к силам добра слегка преждевременны.

– Не умничай. Говори как есть, – разозлился Вовка, швыряя скрученную тряпку в мусорное ведро, как в баскетбольное кольцо.

И я стал говорить, как было.

Часы сработали

Запоздало я вспомнил, что выключил телефон. И нажал на кнопку. Едва на экране проползла заставка, как мне пришло сообщение с незнакомого номера: «Если хочешь увидеть свою девку живой, положи медальон и все документы журналиста в ячейку на вокзале. Код пришлёшь сообщением. Или приходи попрощаться с ней завтра с утра».

– Что там? – испуганно спросил Суслик и, не дожидаясь ответа, сам заглянул в телефон.

В ушах стало нестерпимо жарко. Кусая кончик языка, я сразу же набрал Тихонова в надежде, что в пятницу вечером застану его дома.

– Это Иван, который спас вашего сына.

– Я понял, – коротко бросил он.

– Мне очень нужна ваша помощь. Я знаю про лесных братьев. Вы тоже уже про них знаете, уверен. В милицию не пойду, там подкупленные люди. Гулиев трубку не берёт.

– Ты знаешь, сколько его человек там положили? – рявкнул вдруг всегда спокойный Тихонов. – Я не хочу иметь к этому никакого отношения.

– Если сейчас этих отморозков не остановить, они и вас не пощадят. Они забрали девушку, она участвовала со мной в расследовании. Лену…

– Помоги им! – вдруг услышал я в трубке голос Ромы. Видимо, он прослушивал наш разговор по параллельному телефону из другой комнаты.

– Немедленно положи! – гаркнул Тихонов сыну и снова обратился ко мне. Уже более спокойным тоном он добавил: – Это и есть твоё самое важное желание?

– Да!

– Хорошо, завтра я попробую организовать туда людей. Мне нужен какой-то повод. Не могу же я просто так направить проверяющих.

– Вы же в девяностые такие дела ворочали, а теперь… – я осёкся, понимая, что перехожу черту дозволенного.

Но Тихонов, как ни странно, не обиделся. Сказал снисходительно:

– Это в девяностые надо было показать, что ты самый большой и страшный в городе, а теперь, если хочешь делать дела, то лицом и должностью светить не стоит. Всегда найдётся кто-то ещё больше и страшнее. Так что, повторяю, нужен сигнал.

– Скажите, что местные жалуются на сектантов.

– Никто не жаловался. Там ближайшая деревня за два километра. Если у них свои люди в милиции, бесполезно соваться. Их предупредят. Нужно застать врасплох. Завтра. Всё. Я своё обещание выполню. И тебя предупредил. Сам делай с этой информацией всё, что захочешь.

Закончив разговор, я ответил на сообщение шантажистов. Суслик заволновался:

– Ты что там пишешь?

– Написал, что согласен положить всё в ячейку. Думаю, на вокзале меня будут ждать. А Лену продолжат удерживать в плену. Это мой шанс. Пока они будут ждать меня в одном месте, я появлюсь в другом.

– Не я, а мы.

– Вовка… Я не могу взять тебя с собой.

– А я и не спрашиваю.

Тут он снял с запястья часы.

– Возьми на удачу. Командирские, от бати. Я в них в колледж поступил, и с Анькой тогда на хате… ну, ты помнишь. Короче, они счастливые.

– Нет, пусть будут у тебя.

– Я сказал: надевай.

– У меня есть пистолет.

– А ты стрелять умеешь?

– Жизнь заставит – выстрелю. Как показала практика, этот пистолет и сам себе хороший друг. Может удивить.

Солнце скрылось за тучами, из-за чего сумерки наступили раньше обычного. Город окрасился в серый цвет с редкими яркими вкраплениями окон, фонарей и горящих вывесок. Мы мчались на мотоцикле навстречу неизвестности. За спиной у меня был рюкзак с биноклем, пистолетом, Роминым фотоаппаратом и ножом.

Вряд ли моё решение во что бы то ни стало проникнуть на территорию обитания Бледных можно считать разумным. Но я рассудил, что с пистолетом мои шансы отыскать место, где держат Лену, возрастают. Если меня поймают, скажу им, что медальон передал брату, Васе. И если я не вернусь, он всю столичную милицию на уши поднимет, потому что все доказательства творящегося в Ярославле беспредела у нас уже есть. Видимо, Лена не отдала им документы, успела где-то их спрятать, и теперь они уверены, что всё у меня. Пока это к лучшему.

Мотоцикл мы снова укрыли у просёлочной дороги, что вела к дачному кооперативу. И дальше шли пешком. В этот раз я уже прекрасно ориентировался, топали мы около получаса, когда впереди мелькнули огни поселения.

– Обойдём по кругу. Для начала хорошо бы глянуть в бинокль на обстановку, – прошептал я, старательно глядя под ноги. Как я помнил, где-то здесь была как минимум одна огромная яма. Могла быть и вторая, и третья.

– Вано, может, всё-таки подождём завтра? – прервал молчание Вовка. – Ты же понимаешь, идти туда нельзя. Вышибут мозги, не успеешь достать свой пистолет. И чем я помогу? Биноклем в них пульну? Не подумай, что я сдрейфил, но за тебя…

– Я не просил идти со мной. Езжай домой, сам во всём разберусь.

– Конечно…

– Что?

– То есть ты герой, а все остальные – так, грязь из-под ногтей? – неожиданно вспылил Вовка.

Думаю, он изрядно нервничал, вот и болтал всякое. Но я нервничал не меньше, потому тоже не сдержался:

– Слушай, вообще-то, если разобраться, ты должен был присмотреть за Леной. Это ты оставил её дома одну, после чего её похитили.