Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Муль глубоко вздохнул, словно собираясь с духом для дальнейшего рассказа, потер руками лысую голову и решительно продолжил:

— Борис принялся меня уговаривать и убеждать, дескать, одних его денег на реализацию схемы не хватит, нужно больше, и тому подобное. Я не внял ни уговорам, ни убеждениям. Тогда Борис стал настаивать. Потом перешел к угрозам. Я их проигнорировал. Хотя знал, что он тесно связан с местными «авторитетами». Но он же мой друг детства! Мы со школы дружили. В конце концов, Сладунов прямо намекнул, что у меня есть жена и дети. Но и это предупреждение я не воспринял всерьез. А потом случилось ужасное… Как и что именно произошло, рассказывать не стану — слишком тяжело, даже после стольких лет… Но чтобы внести окончательную ясность, скажу вам вот что: по делу я был признан потерпевшим, а потому имел право знакомиться со всеми его материалами; так вот, в материалах дела среди прочего имелся протокол первого допроса предполагаемого исполнителя. Там он почти во всем сознавался и пояснял, что действовал по указанию некого якобы незнакомого ему лица по кличке «Чика». Потом у этого исполнителя появилась толпа адвокатов, и он моментально «ушел в отказ» — заявил, что показания те дал под физическим воздействием со стороны сотрудников милиции. В общем, оговорил себя. А следствие неожиданно стало расценивать все произошедшее чуть ли не как трагическую случайность! Короче, дело даже до суда не дошло. Деньги и связи решают многие проблемы. И еще скажу: звали того исполнителя Чингиз Раджиев.

— М-да, — задумчиво произнес профессор Костромиров, — звучит убедительно. Не будь вы серийным убийцей, я бы, пожалуй, проникся к вам сочувствием…

— Какой еще серийный убийца? — поднял брови Муль. — Кто вам такое набрехал?

— Ну как же? А супруга Сладунова? А его же любовница с сыном? Вы ведь сами признали, что их смерти на вашей совести.

— Ах, вы про мои эсэмэски! Каюсь, писал. И посылал. Но и только! Понимаете, мне до безумия хотелось сделать ему больно. Чтобы он хотя бы отчасти почувствовал то, что в свое время довелось пережить мне. Признаю, это было глупо с моей стороны. Глупо и наивно. Мне ли не знать, что Борису ничья жизнь, помимо собственной, не важна.

— Предположим. Хотя верится с трудом. Но допустим. Ну а Ковалев, Костерьянова и Безрукий? Станете уверять меня, что к их… исчезновению тоже не причастны? Или они, усовестившись, сами вернулись в Россию, предоставив вам тут полную свободу действий?

— Ха-ха-ха! — схватился за бока Муль. — И вы купились! Выходит, не такой уж я плохой актер, а?

— На что это я купился? — нахмурился ученый.

— Ни майора Ковалева, ни Степаниды, ни сторожа Антохи не существует вовсе! Всех троих я сам родил.

— То есть как?!

— Ну, в творческом смысле. Они, как вы правильно заметили, все лишь персонажи. Причем без прототипов.

— Персонажи? Без прототипов? Извольте пояснить.

— Когда мне стало известно, что Сладунов подыскивает на роль обслуги в свое островное поместье каких-нибудь бедных родственников, я понял — это шанс. И сам их выдумал! Полностью выдумал — от внешности до биографии. На самом-то деле мне пришлось создать значительно большее число персонажей — чтобы промашки не вышло. Просто Сладунов в результате польстился на этих троих.

— Ну… это же не так просто.

— Совсем непросто! Я больше года потратил, чтобы их всех создать и «вырастить». А потом каждому из них еще надо было как-то выйти на Сладунова, заинтересовать его… Ну, это уже моя кухня.

— Феерично! — вынужден был признать Костромиров. — Вы настоящий гений мистификации.

— Спасибо. Теперь вы понимаете, что я просто вынужден был напасть на вас. Ведь, если вы разоблачите меня перед Сладуновым, все мои труды пропадут впустую. И Чика, как и всегда, выйдет победителем. Он вновь останется безнаказанным! Зло опять восторжествует! А я не могу, не имею права допустить этого! Кровь моих жены и сыновей вопиет к отмщению!!!

Муль вскочил, но потом снова рухнул на стул, в отчаянии закрыв лицо руками.

— Что же мне делать?! Ума не приложу… Как поступить? Господь Вседержитель! Вразуми!

Горислав Игоревич с минуту смотрел на него, нервно покусывая нижнюю губу, а потом, словно на что-то решившись, упрямо мотнул головой и произнес:

— Знаете… мне необходимо выкурить трубку и хорошенько обдумать всю эту ситуацию. В одиночестве. Я сейчас поднимусь к себе в комнату. Вы не против?

В ответ Муль лишь молча махнул рукой.

Горислав Игоревич вернулся примерно через полчаса и нашел Муля сидящим все в той же, полной отчаяния, позе. Профессор задумчиво посмотрел на него и заявил:

— Знаете, Яков Семенович, я решил заключить с вами соглашение.

— Какое соглашение? — вскинул тот голову.

Костромиров коротко обрисовал ему свой план.

— И вы пойдете на это ради меня?! — воскликнул Муль. — Но почему?

— Я ученый, и поиск истины — моя страсть. Но я не борец за справедливость или законность. Это я оставляю другим. Тем паче, то, что считают справедливым одни, для других — вопиющее беззаконие. И вообще, ученым зачастую свойствен некоторый нравственный релятивизм. Я — не исключение. А главное, я чертовски не люблю, когда меня используют! Быть пешкой в чужой игре? Увольте!

Они еще раз проработали детали, после чего Горислав Игоревич набрал на своем мобильном номер Сладунова. Тот ответил сразу же, точно ждал этого звонка.

— О, кого я слышу! Горислав Игоревич, вы? Что-нибудь случилось?

— Случилось, Борис Глебович, еще как случилось.

— Да? Так говорите же, не тяните кота за эти… за хвост!

— Я нашел вашего Муля. Вы оказались правы в своих подозрениях.

— Как?! Где?!

— Как, расскажу при встрече, а прятался он прямо здесь, на острове. Оборудовал для себя нечто вроде землянки, в ней и прятался. Но, к несчастью, это не все новости. В одиночку я не рискнул с ним связываться, пришлось привлечь к его поимке ваших родственников. Но… не знаю, как и сказать…

— Да что вы там мычите?! Вы его упустили, так?

— Нет, Муль пойман, связан и заперт в чулане…

— Слава богу! — выдохнул Борис Глебович. Но тут же обеспокоился: — А сбежать оттуда он никак не может?

— Нет, не волнуйтесь. Повторяю, он связан, кроме того, окон в чулане нет, а дверь — под нашей с майором Ковалевым охраной.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Отлично! Поздравляю вас, профессор! Я в вас не ошибся. Но вы сказали, что это не все новости?

— Увы. Муль оказал нам бешеное сопротивление…

— Ну, и..?

— В общем, Антона и Татьяны Степановны больше нет с нами. Они погибли