Кожеед - Владимир Мистюков

Мужик притащил откуда-то провода, завел «жигуленка», подогнал его впритык к ауди. Длины проводов едва хватило, внатяг.

— А ты откуда знаешь, что в багажнике? Ну, аккумулятор? — спросил Денис.

— Птички нашептали. Да из интернета, откуда еще? Думаешь, я на этой сомнительной радости езжу? — мужик махнул рукой на «жигуленка». — Не, это для бати. Автоклассика, будь она неладна. Чиню. Моя вон там стоит, — он махнул куда-то в другую сторону двора. Денис кивнул. — Я вообще, по ремонту машин работаю. Если что, обращайся. Ладно, что болтать, заводи давай.

Денис сел за руль, выжал педаль тормоза, повернул ключ. Тр-р… дж-ж-ж… бух! Аудио словно вздрогнула, задрожала, как норовистая лошадь. И двигатель завелся. Денис погазовал немного.

«Де-е-ня-я!» — кричал маленький Кеша, когда Денис учил его ездить на велосипеде. И цеплялся за руку брата. Денис мотнул головой.

— Ух, прокачу, — сказал Денис вслух. Двигатель «шестерки» работал ровно и урчал басовито. Машина зверь. — Слушай, друг, а ты катализатор заменить можешь?

Мужик удивленно поднял брови.

— Катализатор? А зачем тебе катализатор? Ты что, такой защитник природы?

— Нет, а лампочка?

— Да и хуй с ней. Пусть себе горит. Это же буржуи ставят, чтобы выхлоп был экологичней.

Денис поморгал. Затем вдруг захохотал, ударил ладонями по рулю. Снова начал давиться от хохота. На глазах выступили слезы.

«Полгода, блять, полгода». Он снова прыснул. «Жизнь проходит, папа, а ты все страдаешь херней».

— Ты нормально? — спросил мужик. — Эй? Насос есть?

Денис вылез из машины, протянул руку.

— Спасибо, друг. Денис, — сказал он.

— Гена Рефрижератор, — сказал мужик. — Ты не смейся, я просто кондиционеры часто заправляю. Ну… и крупный еще. Вот и прозвали.

…Денис нашел компрессор в багажнике, подкачал колеса. Затем сел за руль, включил фары. Настроил время, радио, код безопасности оказался наклеен в бардачке. Стоп, еще кое-что…

Он достал пакет, что захватил из дома. Высыпал содержимое на пассажирское сиденье. Фотографии, разного размера и качества. Пару из них он перед выходом распечатал на принтере. Женя, Степыч, Кеша… и другие.

«Это глупо», сказал он себе мысленно. Потом достал малярный скотч и приклеил фотографии одну за другой к «торпеде» машины. Степыч улыбался, Женя хмурилась, не очень удачная фотография, Аня в каком-то спортивном костюме, с лыжами… красивая, еще не ничего не знающая… Даже Оля здесь была, на фото она была непривычно спокойная и задумчивая, словно трагическая героиня… Пусть будет. Все они умерли. И В углу он наклеил фотографию Нины Свечниковой… Хотя и долго сомневался. Но она тоже жертва Кожееда.

И Кеша. Брат.

Он переключил рукоятку коробки на «D», мягко добавил газу. С упругим металлическим звуком «шестерка» тронулась — колодки прикипели за время стоянки. Да и вообще, застоялась машина.

Через полчаса он был на Садовом кольце. Мчаться по ночной Москве — одно удовольствие. Огни вокруг, море света, машин мало. «Шестерка» вела себя чудесно, красотка, тигрица, крейсер, а не машина.

Денис опустил стекло. Высунулся, ловя ртом встречный поток свежего ветра. «Деня-я-я! Не отпуска-а-ай!», снова услышал он в ушах крик брата. Денис кивнул, вдавил педаль газа сильнее.

— Не отпущу, брат, — сказал он. — Не отпущу.