Стая - Франк Шетцинг

— Когда я послал его людям данные о черве, они сильно оживились, — продолжал Йохансон. — Начали задавать встречные вопросы. Хотели узнать, в состоянии ли черви дестабилизировать гидрат. И велико ли их количество.

— Это не обязательно должно означать, что Мацумото знает об этом черве, — сказал Стоун.

— Обязательно. Потому что он работает на Национальную нефтяную корпорацию Японии, — прорычал Скауген.

— И сильно они продвинулись с метаном?

— Ещё как. Мацумото ещё в 2000 году начал опробовать различные виды техники добычи в Нанькайской котловине. Результаты испытаний держатся в тайне, но он сам же всем растрепал, что уже через несколько лет начнётся коммерческая разработка метана. Он как никто другой поёт гимн эпохе метана.

— Ну хорошо, — сказал Стоун. — Но ведь он не утверждал, что обнаружил червя.

Йохансон помотал головой.

— Представьте себе нашу игру в сыщиков, только наоборот. Как будто расспрашивают нас. Особенно меня — как представителя так называемых независимых исследователей. Расспрашивает тоже независимый исследователь и одновременно консультант Национальной нефтяной корпорации Японии, он проявляет научную любознательность. Разумеется, я ему не стану выкладывать всё, что мы знаем про эту живность. Но это меня насторожит. Я захочу узнать, что же знает он. И я начну из него вытягивать, как люди Мацумото вытягивали из меня, и тем самым я сделаю ошибку. Я начну задавать слишком уж конкретные вопросы. Слишком нацеленные. Если мой собеседник не круглый дурак, он быстро поймёт, что попал в моём случае в яблочко.

— Если это так, — сказала Лунд, — то у берегов Японии та же проблема.

— Это ничем не доказано, — настаивал на своём Стоун. — Доктор Йохансон, ведь у вас нет ни одного доказательства, что на червя натолкнулся ещё кто-то, кроме нас. — Он подался вперёд. Края его очков блеснули. — Такого рода информация бесполезна. Нет, доктор Йохансон, истина в том, что ни один человек не мог предвидеть появление червя, потому что он больше нигде не появился. С чего вы взяли, что это не просто любопытство людей Мацумото?

— Нутром чую, — невозмутимо заявил Йохансон.

— Нутром?

— Да, нутром чую. И даже больше того. Червя обнаружили и южноамериканцы.

— Неужели?

— Да.

— Что, они тоже задавали вам подозрительные вопросы?

— Вот именно.

— Вы разочаровываете меня, доктор Йохансон. — Стоун скривил рот в насмешке. — Я думал, вы учёный. И давно вы довольствуетесь показаниями вашего нутра?

— Клифф, — сказала Лунд, не глядя на Стоуна. — Попридержал бы ты язык.

Стоун возмущённо выпучил на неё глаза.

— Я твой начальник, — гавкнул он. — Если кто и должен здесь придержать язык…

— Довольно! — Скауген поднял руки. — Я не хочу больше этого слышать.

Йохансон посмотрел на разгневанную Лунд и спросил себя, что такого сделал ей Стоун. Его закоренелая мизантропия не могла служить единственной причиной.

— Как всегда, я думаю, Япония и Южная Америка засекречивают информацию, — сказал он. — Как и мы. Сейчас намного проще получить надёжные данные об анализах морской воды, чем о глубоководных червях. Повсюду по каким-то причинам принялись анализировать воду. К этой теме я смог подключить и другие источники. И они это подтвердили.

— Что именно?

— Необычайно высокую концентрацию метана в водяном столбе. — Йохансон помедлил. — Что касается Японии, извините мои частые ссылки на нутро, доктор Стоун, но тут у меня возникло ещё одно чувство. Мне показалось, что людям Мацумото хотелось сказать мне всё как есть. Но у них подписка о неразглашении. Вообще-то ни один учёный, ни один институт не будет утаивать информацию, жизненно важную для многих людей. К умолчанию и засекречиванию прибегают лишь тогда, когда…

Он развёл руками и не закончил фразу. Скауген взглянул на него из-под нахмуренных бровей.

— Когда дело касается экономических интересов, — довершил он. — Ведь это вы хотели сказать?

— Да. Я хотел сказать именно это.

— Не хотите ли вы ещё что-нибудь добавить к своему сообщению?

Йохансон кивнул и вытянул из своей папки одну распечатку.

— Необычайно высокое выделение метана мы отмечаем лишь в трёх регионах мира. В Норвегии, Японии и на востоке Латинской Америки. И ещё есть Лукас Бауэр.

— Бауэр? Кто это? — спросил Скауген.

— Он исследует морские течения у берегов Гренландии. Он пускает по течению дрейфователь и записывает данные. Я послал ему на научное судно одно сообщение. Вот что он ответил. — Йохансон зачитал: «Дорогой коллега, ваш червь мне незнаком. Но мы действительно отметили у Гренландии необыкновенные выбросы метана в разных местах. Высокая концентрация попадает в море. Возможно, существует какая-то связь с прерыванием течения, которое мы здесь наблюдаем. Если вы правы, то дело худо. Простите, что я так краток, я чрезвычайно занят. Прилагаю файл с сообщением от Карен Уивер. Она журналистка и действует как в моих интересах, так и мне на нервы. Толковая девушка. Если у вас возникнут дополнительные вопросы, она вам поможет. Напишите ей по адресу kweaver@deepbluesea.com».

— О каком таком прерывании течения он говорит? — спросила Лунд.

— Понятия не имею. В своё время в Осло на конференции у меня сложилось впечатление, что Бауэр немного рассеян. Подвесить обещанный файл он забыл. Я снова написал ему, но так и не получил ответа.

— Может, разузнать, над чем он работает? — предложила Лунд. — Борман, наверное, это знает, а?

— Я думаю, журналистка тоже знает, — сказал Йохансон.

— Карен?..

— Карен Уивер. Имя мне знакомо, и приятно знакомо. Что-то из её публикаций я уже читал. Она изучает информатику, биологию и занимается спортом. Основной упор — темы моря, крупные взаимосвязи. Тектоника пластов, климатические изменения… Что же касается Бормана, то ему я так или иначе позвоню, если он сам не объявится до конца недели.

— И куда всё это ведёт? — спросил Хвистендаль всех присутствующих.

Скауген смотрел своими голубыми глазами на Йохансона.

— Вы же слышали, что сказал доктор Йохансон. Индустрию можно обвинить, что она подло утаивает информацию, от которой зависит благо либо несчастье человечества. С ним нельзя не согласиться. Вчера вечером у меня был обстоятельный разговор с нашим верховным военным командованием, и я высказал им чёткие рекомендации. «Статойл» тут же информировал об этом правительство Норвегии.

Стоун вскинул голову:

— О чём же? Ведь у нас нет никаких определённых результатов и никаких…

— О червях, Клиффорд. О разрушении залежей метана. Об опасности выделения газа. О возможности подводных оползней. Представь себе, даже встреча подводного робота с неопознанным живым существом оказалась заслуживающей упоминания. По-моему, этого достаточно. — Скауген мрачно оглядел присутствующих. — Доктору Йохансону будет приятно услышать, что его нутро оказалось надёжным индикатором. Сегодня утром я имел удовольствие целый час беседовать по телефону с техническим руководством Национальной нефтяной корпорации Японии — JNOC. Разумеется, они вне подозрений. Но предположим чисто гипотетически, что Япония сделает ставку на добычу метана и приложит силы к тому, чтобы опередить всех. Сделаем ещё одно далёкое от реальности допущение, что они ради этого пойдут на известные риски, а возражения спрячут под сукно. — На этих словах Скауген перевёл взгляд на Стоуна. — Рассмотрим к тому же неправдоподобный и прямо-таки абсурдный случай, что найдутся люди, которые из одного лишь честолюбия утаят отдельные отрицательные отзывы и проигнорируют предостережения. Как было бы ужасно, если бы всё это могло случиться! Тогда нам пришлось бы обвинить JNOC в том, что они скандальным образом умолчали о существовании червя, который разрушил бы их мечту стать метановой нацией номер один.