Пятерка - Роберт МакКаммон

Пистолет.

Блеснуло на металле солнце.

Ветер зашелестел наверху в черном навесе.

Кочевник замолчал.

В руке белобрысого парнишки был пистолет. Маленький пистолет. Из-под футболки. И дуло направлено на Кочевника.

Парнишка мигнул — веки, наверное, нагружены наркотой — и повернул пистолет к Ариэль.

Подумать Кочевник не успел — просто прыгнул.

Он сбил стойку микрофона и рванул вперед, не сбросив с плеча лямку от гитары. Микрофон упал с гулким грохотом, заверещала обратная связь. Блок эффектов (или что-то другое) рухнул на сцену и завопил в колонках, как «Стратокастер» в агонии.

Сперва парня ударила гитара, потом сам Кочевник. Из пистолета в вытянутой руке щелкнули два выстрела, но стрелок уже лежал на земле. Кочевник сидел на нем и старался не выпустить руку, а та вертелась змеей, и вдруг белобрысый вскинул голову и ударил Кочевника в правый глаз. В голове замелькали искры, черной лентой взметнулась боль. Кочевнику показалось, что у него череп треснул, но этот гадский пистолет он не отдаст. Обоими кулаками он изо всей силы замолотил по белобрысому.

Кто-то подхватил его под мышки и поднял, кто-то другой упал на стрелка как одеяло. На этом одеяле была красная футболка, и он прижал коленом руку парнишки с пистолетом, глянул на Кочевника и на того, кто его держал, и сказал резко:

— Поднять его на сцену! Быстро!

На красной футболке была надпись «Телотсип». Кто-то еще наклонился и стал отдирать побелевшие пальцы парня от пистолета. У этого на щеке была татуировка паутины (нарисованная?) и уж точно настоящие стальные шестиугольники в ушах.

— Назад! Все назад! — крикнул тот, что помогал Кочевнику залезть обратно на сцену. Ариэль стояла у края, с лица ее сбежала краска. Она наклонилась, схватила Кочевника за руку, Терри наклонился и поймал его за рубашку.

Кочевник залез на сцену и рухнул на колени. В орбите правого глаза пульсировала боль. Может, он уже опухал и закрывался. Блин, да это же фонарь будет! Он же еще стрелял, ублюдок!

Ощущение было такое, будто сейчас стошнит. В носу застряла пороховая вонь. У человека, который ему помогал залезть, вся голова была в шипах каштановых волос, каштановая борода падала на голую грудь с татуировкой (фальшивой?) рогатого красного дьявола верхом на «харлее». В руках демонический фанат «харлея» держал раскрытый бумажник и показывал толпе полицейский значок.

Берк наклонилась к Кочевнику и что-то сказала. Он ни хрена не разобрал.

— Сейчас меня вывернет, — сказал он ей или хотел сказать, потому что себя он тоже едва слышал. Попытался скинуть с себя ремень от гитары, высвободиться, но ремень не отпускал.

Ариэль била дрожь. Она пятилась, пятилась от зрителей. Она чувствовала, что сейчас прорвется, она видела это в лицах, в стиснутых кулаках, в ярости, зарождающейся между пропащей землей и грязной водой. Юнца, который хотел в нее стрелять, подняли на ноги. Его пистолетом завладел агент Телотсип, и тут кто-то из нацистской шестерки прорвался и ударил мальчишку в ребра черным ботинком.

Может, ярость выплеснулась потому, что он испортил представление. Может, просто надо было кого-то забить до смерти. Как бы там ни было, на него набросились, и агентам ФБР пришлось драться за жизнь своего пленника.