Умереть первым - Джеймс Паттерсон

За время работы в полиции я привыкла к мысли, что все расследования, так или иначе связанные с убийствами, всегда оставляют после себя некоторую тайну, то есть вопросы, на которые не были найдены ответы.

Всегда, но только не на этот раз.

Однажды поздно вечером, через месяц после похорон Криса, я сидела дома, приготовила ужин, покормила Марту и хотела пойти с ней погулять, когда раздался стук в дверь. Стук был резкий, сильный и настойчивый. Так обычно стучит человек, который уверен в том, что ему откроют. Поскольку из домофона мне никто не звонил, я подошла к двери и посмотрела в глазок. Каково же было мое изумление, когда я увидела перед дверью Николаса Дженкса.

Поначалу я просто не поверила своим глазам. Он был в голубом блейзере, белой рубашке и темно-серых слаксах. А на лице — наглое выражение, которое мне было хорошо знакомо по предыдущим встречам.

— Неужели вы не откроете мне, инспектор? — спросил он с хамоватой ухмылкой. Весь его вид говорил, что быть такого не может, чтобы ему не открыли дверь.

— Нет, не собираюсь! — отрезала я и отошла от двери. Дженкс снова забарабанил по двери.

— Нам не о чем говорить с вами! — закричала я. — Проваливай отсюда, засранец!

— Ошибаетесь, инспектор, — ответил тот из-за двери. — Вы проиграли, и я пришел сообщить вам об этом!

Эти слова поразили меня как удар молнии. Я замерла, а потом подошла к двери, подумала немного и открыла ее. Дженкс стоял на пороге и нагло усмехался. Точнее сказать, даже не усмехался, а насмехался надо мной.

— У меня сегодня большой праздник, — радостно сообщил он. — Я самый счастливый человек в этом мире. А знаете почему?

— Нетрудно догадаться, — недовольно проворчала я. — Вы снова холостяк и можете удовлетворять свои мерзкие наклонности.

— Ну, это тоже серьезный повод для веселья, — ехидно произнес он. — Но к счастью, далеко не единственный. Дело в том, что сегодня я продал авторские права на свою последнюю книгу и получил за это восемь миллионов долларов. Плюс еще четыре я получу за право экранизации. Неплохо, не правда ли? Кстати, на этот раз речь идет не о художественном произведении. Догадайтесь, инспектор, о чем эта книга. Напрягите воображение.

Я с большим трудом подавила в себе желание врезать ему по физиономии, как тогда, в день гибели Криса.

— И вы решили, что я именно тот человек, который испытает восторг от этой новости? Как вы наивны, Дженкс!

Он продолжал нагло усмехаться.

— Откровенно говоря, я пришел к вам поделиться совсем другой новостью, оценить которую можете только вы, инспектор. Надеюсь, я заинтриговал вас, Линдси? Так вот, дорогая, вы вчистую проиграли это сражение.

Его глаза так странно заблестели, что я даже испугалась. Бог знает, чего можно ожидать от этого психа. Но что он хотел этим сказать?

— Послушайте, Дженкс, — процедила я сквозь зубы, — я бы, конечно, предложила вам выпить, но настолько ненавижу вас, что об этом и речи быть не может.

Он еще больше рассмеялся.

— Плачу откровенностью за откровенность. Я испытываю к вам аналогичные чувства и именно поэтому решил поделиться своей новостью. Только с вами, заметьте, и ни с кем другим. — Он понизил голос до шепота. — Всех молодоженов убила действительно Чесси, но сделала это по моему указанию. Она всегда делала только то, что я ей приказывал, вплоть до последнего момента, когда почему-то вышла из подчинения. Это была прекрасная, волнующая и в то же время ужасная игра из всех, которые только придумал человек. Муж и жена убивают счастливых молодоженов, единственная вина которых в том, что они молоды и счастливы. А придумал я эту игру исключительно для того, чтобы проверить на практике сюжет для своего нового романа. А вы, Линдси, не разгадали замысла игры и проиграли. Я вышел сухим из воды и сейчас абсолютно свободен. К тому же я стал намного богаче.

Дженкс долго смотрел на меня, а потом громко рассмеялся. Никогда еще я не слышала такого гадкого и мерзкого смеха.

— Да, да, инспектор, — продолжал он, — я сказал вам чистую правду. Чесси просто выполняла мои приказания, не более. Впрочем, это делали все мои женщины. Именно поэтому я и выбирал их. А чаще всего мы играли в игру, в которой им отводилась роль собак. И им нравилось это, представьте. Они бегали вокруг меня и громко лаяли — гав, гав, гав!

Я оторопело уставилась на Дженкса.

— Значит, Джоанна была права, когда говорила, что вы с огромным удовольствием повторяли проделки своего отца?

— Ну что вы, — захихикал он. — Я пошел гораздо дальше отца. Я такое сотворил, что он и представить не мог. Но дело вовсе не в этом, инспектор. Главное, что я сделал это и обманул всех вас. Каждое преступление является верхом совершенства и образцом дальновидного планирования, что дает мне основания гордиться своими интеллектуальными способностями. Ну что, моя дорогая, мурашки по коже? Ну, так кто из нас идиот?

Не успела я опомниться, как Дженкс вынул из кармана резиновые перчатки и стал быстро надевать их. Только сейчас до меня дошел жуткий смысл этих действий.

— Это убийство тоже будет превосходным, Линдси, — процедил он сквозь зубы. — На самом деле я сейчас не здесь, а с одной смазливой особой в курортном местечке Тахое. Словом, у меня прекрасное алиби, которое я не только хорошо продумал, но и оплатил. Впрочем, вы уже знаете, что организация и осуществление идеальных преступлений — моя профессия.