Темная лощина - Джон Коннолли

— Ты мужик или нет? Давай сам!

Я глубоко вздохнул и, низко пригнувшись, зигзагами двинулся вперед вдоль двух невидимых корней. Но едва сумел вовремя убрать ноги, как дважды тявкнул пистолет Стритча, вздымая снег и грязь у моей правой пятки. За этим последовал шквал огня со стороны Луиса, отчего осыпались ветки и пустились вскачь камни. Похоже, он все-таки вынудил Стритча пригнуть голову.

— Ты его хоть видишь?! — завопил я, упав на четвереньки и привалившись затем спиной к ели. Передо мной клубились гигантские облака от моего неровного дыхания. Я даже начал согреваться. Вместе с тем и в темноте было заметно, что руки у меня красные от холода, как сырое мясо. Прежде чем Луис ответил, что-то белесое зашевелилось в кустарнике впереди меня, и я открыл огонь. Неясная фигура опять скрылась в темноте.

— Не понял, — подытожил я. — Он примерно в тридцати футах к северо-востоку от тебя, направляется дальше в глубь леса.

Луис уже перемещался: его темный силуэт виднелся на фоне снега. Чтобы прикрыть Луиса, я пригляделся, прицелился и выстрелил четыре раза примерно в том направлении, куда двинулся Стритч. Ответных выстрелов не последовало, и вскоре Луис оказался на одном уровне со мной, на расстоянии примерно десяти футов.

— И снова левее меня, но уже значительно дальше послышались чьи-то быстрые и уверенные шаги: кто-то еще двигался к Стритчу.

— Берд? — Луис был удивлен не меньше меня.

Я быстро поднял руку, подавая знак «Внимание!», и указал направление, откуда донесся шум. Мы ждали. Секунд тридцать ничего не происходило. Мне ничего не было слышно, кроме биения собственного сердца и пульсирования крови в ушах.

Потом послышались два выстрела один за другим, а вслед за этим такой звук, как будто столкнулись два крупных тела. Я и Луис бегом рванулись вперед. Наши ноги закоченели, и мы поднимали колени на бегу как можно выше, чтобы окончательно не увязнуть в снегу. Так мы бежали во всю прыть, пока не ворвались в заросли, держа руки повыше, чтобы хоть частично защититься от веток. Там мы нашли Стритча...

Стритч стоял спиной к нам на маленькой усеянной валунами полянке, весь картинно облитый серебристым лунным светом. Он был почему-то босиком. Руки его с неистовой силой сжимали голый остов повалившейся, но не упавшей сухой сосны: она так и зависла под углом к земле, наверное, опираясь на скрытые под снегом валуны. Из спины Стритча, прямо из его плаща, торчало что-то толстое и красное, поблескивавшее в лунном свете. Когда мы приблизились, Стритч покачнулся и, похоже, сжал дерево еще крепче, словно пытаясь выдавить из себя острый сук, на который напоролся. Широкая красная струя вытекала у него изо рта. Он потерял много крови, хватка его постепенно ослабевала, и Стритч застонал от бессилия. Уродливая голова повернулась на звук наших шагов, и глаза наемного убийцы расширились от изумления. При этом толстые влажные губы широко раздвинулись, обнажив плотно сжатые зубы: ему с трудом удавалось удерживаться в вертикальном положении. Кровь струилась также из ран на голове, темными ручьями стекая по бледному лицу.

Когда мы подошли почти вплотную, рот Стритча широко открылся, и он издал дикий крик. Внезапно киллер забился в агонии; руки его сами собой разжались, и он упал ничком вместе с сухой сосной, так и оставшись неподвижно лежать на сером стволе дерева.

Убедившись, что Стритч мертв, я внимательно осмотрел полянку. Луис проделал то же самое. Нам обоим дано было ясное предупреждение, что откуда-то из-за пределов нашей видимости некто следит за нами, что идет своего рода игра: он видит и нас, и то, что сделано, а мы его — нет.