Целовать девушек - Джеймс Паттерсон

Была моя очередь готовить завтрак, и я решил проявить демократизм — добавить к своему снискавшему дурную славу сыру «Монтрей-Джек» и омлету с луком любимые сдобные булочки Кейт.

Я решил пробежаться до маленькой и безумно дорогой булочной в Нэгз-Хеде и обратно. Бег трусцой иногда помогает сосредоточиться.

Я бежал по извилистой дорожке, заросшей по обе стороны высокой волнистой травой и спускавшейся с дюны на асфальтированную дорогу, которая, огибая болота, тянулась до самого города. Стоял один из последних прекрасных дней лета.

На бегу я постепенно отвлекался от тревожных мыслей. Своего охранника, распластавшегося на земле, я заметил не сразу.

Блондин в синей ветровке и пятнистых военного образца брюках лежал, раскинувшись, в высокой траве прямо у дороги. Скорее всего у него была сломана шея. Умер он совсем недавно. Тело еще не остыло, когда я пытался нащупать пульс.

Погибший был из ФБР. Профессионал, такого голыми руками не возьмешь. Его поставили сюда следить за мной и Кейт, помочь в поимке Казановы. Предложил это Кайл Крейг, и мы с Кейт согласились.

— О Господи, только не это, — простонал я и, выхватив пистолет, помчался обратно к дому, где осталась Кейт. Она была теперь в страшной опасности. Оба мы были в опасности.

Я попытался думать, как Казанова, сообразить, что он станет делать дальше, на что способен. Ясно, что оборона вокруг дома прорвана.

Как же ему это удается? Кто он такой, будь трижды проклят? С кем я тягаюсь?

Я не ожидал увидеть второе тело и чуть не споткнулся о него. Оно было скрыто в высокой густой траве. Этот агент тоже был одет в синюю ветровку. Он лежал на спине, рыжие волосы не растрепаны. Никаких признаков борьбы. Неподвижный взор устремлен на паривших над головой чаек и ярко-желтый солнечный диск. Второй телохранитель из отряда ФБР мертв.

Меня охватила паника. Я несся как сумасшедший навстречу тугому ветру, сквозь высокую волнистую траву к дому на берегу. Дом казался спокойным и безмятежным, каким был, когда я уходил.

Я был почти уверен, что Казанова уже там. Он охотился на нас. Настало время расплаты. Он надеялся получить ее сполна. И проделать это безупречно. А может быть, просто хотел отомстить за Рудольфа?

С пистолетом наготове я осторожно открыл входную застекленную дверь. В гостиной как будто никого. Тишину нарушало только назойливое жужжание старого холодильника в кухне.

— Кейт! — заорал я во все горло. — Он здесь! Кейт! Он здесь! Казанова здесь!

Я помчался через гостиную к спальне на первом этаже и рывком распахнул дверь.

Ее там не было.

Кейт не было там, где я оставил ее всего несколько минут назад.

Я снова метнулся в прихожую. Внезапно открылась дверь шкафа, оттуда показалась рука и схватила меня.

Я резко обернулся.

Кейт. На лице ее была написана твердая решимость и откровенная ненависть. Страха в глазах я не увидел. Она приложила палец к губам.

— Ш-ш-ш-ш, — прошептала она. — Со мной все в порядке, Алекс.

— Со мной тоже. Пока.

Стараясь шагать бесшумно и нога в ногу, мы направились в сторону кухни, к тому месту, где находился телефон. Мне надо было немедленно вызвать полицию из Кейп-Хэттераса, а они связались бы с Кайлом и ФБР.

В узкой прихожей было темно, и я слишком поздно заметил блеск стали. Резкая боль пронзила меня, когда длинная игла пропорола левую сторону груди.

Превосходный был выстрел. В самое яблочко. Он стрелял в меня из электрошокового пистолета «тенсор» новейшей системы.

Мощный электрический поток разливался по телу. Сердце затрепыхалось. Я почувствовал резкий запах собственной горелой плоти.

Не знаю, как это получилось, но я бросился на него. В том-то вся загвоздка с электрошоковым оружием, даже таким дорогим, как «тенсор», мощностью в восемьдесят тысяч вольт. Им не всегда удается сразу свалить крупного мужчину. Особенно сдвинутого на чувстве долга.

Сил у меня оставалось немного. На Казанову их точно не хватало. Ловкий и сильный убийца сделал мне подножку и изо всех сил врезал по шее. Вторым ударом он поставил меня на колени.

На этот раз на нем не было маски.

Я поднял голову и посмотрел на него. У него была светлая борода, как у Гаррисона Форда в начале фильма «Беглец». Зачесанные назад русые волосы отросли. Прическа потеряла былую безукоризненность. Он, видно, меньше следит за собой. Скорбит о своем лучшем друге?

Без маски. Хочет, чтобы я увидел, кто он такой. Его карты раскрыты.

Вот он, Казанова, наконец. Я был недалек от истины, подозревая Дэйви Сайкса. Не сомневался, что это кто-то из даремской полиции. Чувствовал, что он должен был участвовать в расследовании по делу об убийстве золотой парочки. Но он сумел замести все следы. Устраивал себе такие алиби, что просто невозможно было заподозрить.

Я смотрел в бесстрастное лицо следователя Ника Раскина.

Раскин был Казановой. Раскин был чудовищем.

— Я могу делать все, что пожелаю! Не забывай об этом. Кросс, — сказал мне Раскин.

Он достиг совершенства в своем искусстве перевоплощения. Надел на себя личину лихого детектива, растворился в этом образе, создал себе безукоризненную маску. Местная звезда, местный герой. Тот, кто вне подозрений.

Я лежал парализованный электрошоком, а он сделал шаг к Кейт.

— Я скучал по тебе, Кэти. А ты? — Он заливисто рассмеялся. И все же в глазах его светилось безумие. В конце концов выдержка и благоразумие оставили его. Может быть, оттого, что умер его «двойник»? — Ну скажи, ты скучала по мне? — повторил он, подходя к ней с мощным парализующим «тенсором» в руке.