Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

– Да позови уже кого-нибудь! – не выдержала Вера. Сколько нам тут сидеть?

В ее голосе Эдик слышал только раздражение. Можно подумать, это он во всем виноват. И двери заклинило из-за него, и духота из-за него, и лишние килограммы у Веры тоже из-за него, а не из-за «пожрать» на ночь. Ничего нового.

Впрочем, раздражение в такой ситуации – не самый плохой вариант. У Эдика внутри просыпалась неясная тревога, предчувствие, что основные проблемы впереди. Он гнал от себя эти мысли, но в голову лезли странные образы: ночь, огни фонарей, стоянка с одиноким «ниссаном», а внутри…

Мимо машины прошмыгнула парочка подростков.

– Эй! – крикнул Эдик. – Ребят, постойте!

Его вдруг осенило, и он нажал на гудок. Протяжный сигнал разорвал воздух на улице, но подростки даже не вздрогнули. Вообще никак не отреагировали. Эдик сигналил без перерыва, пока подростки не скрылись за дверями торгового центра, а потом сигналил дальше, надеясь привлечь хоть кого-то – дворника, мамашу с детьми из подъехавшего «ровера», парня, который собирал по рядам оставленные тележки.

Никто не обернулся.

– Оглохли все, что ли?

– Я уже точно оглох! – засмеялся Сашка и застучал ногами по сиденью. – Я огло-о-ох!

– Ну-ка, прекрати! – крикнула Вера. – А то высадим тебя и оставим тут одного!

– Как вы меня высадите, если двери не открываются?

Сашка ехидно захихикал и пнул водительское кресло еще раз.

«Это какой-то дурдом», – подумал Эдик. Он крепко сжал руль, разглядывая собственные кулаки. Сердце стучало сильнее обычного, в голове до сих пор звенел автомобильный сигнал, который, похоже, люди снаружи не слышали.

Солнце окончательно выбралось из-за спины торгового центра и теперь прожаривало брошенные на стоянке автомобили во всю силу. То тут то там хлопали дверцы – и это звучало как настоящее издевательство.

В зеркало заднего вида Эдик увидел, что по ряду идет мужичок в кепке и пихает рекламу под дворники припаркованных автомобилей. Когда тот поравнялся с «ниссаном», Эдик засигналил, закричал, застучал в окно, но незнакомец не обратил на него внимания. Машинально сунул свои бумажки под дворник и зашагал дальше.

Стекла «ниссана» были без тонировки: снаружи просто нельзя не заметить пассажиров. Но люди их не замечали. Или делали вид, что не замечают.

Эдик не верил в разную мистическую чепуху. Наверняка кто-то решил их разыграть. Шоумены со скрытыми камерами, блин. Вроде бы он даже читал о таком. Съемки для Первого канала – все дела.

– Мам, мы поедем уже или нет? – спросила Светка, будто забыла, что происходит.

У нее был сложный роман с одноклассником или каким-то другом в школе. Все чувства и эмоции Светка передавала через сообщения в телефоне, поэтому была надежно отрезана от внешнего мира.

Вера тяжело вздохнула, ничего не ответив. Зато Сашка сразу предложил свою версию происходящего:

– Мы стали невидимками! Или призраками!

– Спокойно, – сказал Эдик, задумчиво поглядывая на улицу. В голове крутились тяжелые мысли. Если это розыгрыш, должны быть подсказки. Как в квесте «Смерть в комнате», куда он водил семью полгода назад. Выбрались, между прочим, за сорок минут из положенного часа. – Сейчас всё решим. Должна быть зацепочка, так…

Эдик внимательно осмотрел салон, пытаясь найти в нем что-то новое, чужое. Залез в бардачок, проверил у сидений, покрутил зеркало над головой, будто мог на глаз определить, не впихнул ли туда кто камеру. Все впустую. Это был точно такой же «ниссан», как вчера или неделю назад.

– Сейчас-сейчас, что-нибудь придумаем.

Эдик буквально физически ощущал, как на него смотрят, ждут действий. Глава семьи он или кто? Надо вылезти из машины, а уж потом можно и с неизвестными шутниками разобраться.

Магнитола была синхронизирована с его смартфоном, и Эдик набрал номер соседа Мишки прямо на панели управления. Логичным продолжением всего этого было бы отсутствие Сети, но через пару секунд в салоне машины раздались длинные гудки, а следом знакомый голос:

– Алло.

– Мих, привет. Не разбудил? Слушай, помощь твоя нужна, тут такая странная история…

– Это кто?

– Не определилось, что ли? Эдик это. Мы с Веркой и детьми решили рвануть к родне, но застряли – не поверишь где.

– Какой еще, на хрен, Эдик?

Эдик переглянулся с женой. Теперь на ее лице не осталось и следа от раздражения. Ей было по-настоящему страшно.

– Миш, не до шуток сейчас, – вступила в разговор она, – у нас действительно проблемы.

– Вы не туда попали. Не знаю я никаких Эдиков.

– Миха, ты там с перепоя, что ли?

– Слышь, мужик, тебе заняться нечем? Приколы такие? Иди в сраку.

Миха сбросил вызов. На заднем сиденье заливисто расхохотался Сашка, эхом повторяя «срака-срака-срака». Кондиционер последний раз дунул в салон холодным воздухом и отключился.

Эдик потер переносицу. Мог ли Миха – а это точно был Миха – вот так пошутить? Наверное, мог, особенно если его заранее подговорили эти самые телевизионщики. Чтоб их! Но не могли же они всех вокруг вот так…

В другой ситуации Эдик бы даже посмеялся, но сейчас вокруг происходило слишком много странного, и не узнающий его сосед, с которым они знакомы со школы, был очередным тревожным звоночком. Да что там звоночком – визжащей сигнализацией.

В машине повисла тишина. Похоже, никому не хотелось обсуждать происходящее и делиться своими догадками. Кроме Сашки, конечно, для которого все это было веселой игрой. Практически новым квестом – «Выберись из машины». Только вот Эдик знал, что игра сыну быстро наскучит, и, если куковать тут придется еще пару часов, мало никому не покажется.

– Что будем делать? – спросила Вера.

Эдик пожал плечами:

– Попробуем еще покричать. Вдруг прорвемся через эту… эту тишину.

Стоянка к этому времени вовсю кишела жизнью. Быстро сменяли друг друга машины; люди, как суетливые муравьишки, набивали их покупками и спешили домой с добычей. Из колонок торгового центра лилась веселая музыка, у входа плясали аниматоры в костюмах медвежат, по рядам сновали дети с воздушными шариками и родители с пакетами продуктов.

И никому не было дела до застрявшей в машине семьи.

– А если в полицию позвонить? – предложила Вера. – Телефон же работает, почему бы и нет?

Эдик думал об этом. В их ситуации логично было бы обзванивать всех знакомых, он даже начал набирать номер матери – предупредить, что задерживаются, – но сразу сбросил вызов. После разговора с Михой не хотелось еще раз услышать такой знакомый и одновременно чужой голос. Словно и не отсюда вовсе, а из места, где ни Эдика, ни его семьи не существует.