Пятерка - Роберт МакКаммон

Она лежала в кровати гостевой спальни в доме матери Берк, в районе, где маленькие аккуратные дома встали на холме над федеральной дорогой номер пятнадцать в северо-западной части Сан-Диего. Сюда они приехали накануне вечером после двухсотвосьмидесятимильной дороги с фестиваля «Стоун-Черч». Участники группы так были измотаны пережитым, что едва успели пробормотать какие-то вежливые слова миссис Фиск и сложить куда-то сумки — и тут же свалились. Труитт Аллен хотя и вел машину всю дорогу, пошел в кабинет с лэптопом, сотовым телефоном и чашкой кофе и закрыл за собой дверь. Белый «ГМЦ Юкон» с тонированными стеклами, который их сопровождал по извилистым улицам и припарковался перед домом, наверное, еще на месте. Можно будет проверить, просто из любопытства, когда она встанет.

А еще она подумала, что очень интересно разобрались с необходимостью заправиться. Вчера, когда стал кончаться бензин, Тру по сотовому передал какие-то коды. «Жестянка» остановилось возле колонки на заправке «Тексако», и тут же белый «юкон» и еще один, серый металлик, встали по обе стороны фургона и трейлера группы «The Five». Из обоих внедорожников вышло по одному человеку, оба одетые, как Тру, в простые штаны и рубашку, и эти двое встали лицом к темноте на дальней стороне дороги I-8. Их было бы не отличить от обычных бизнесменов, путешествующих по делам и вышедших размять ноги, если бы не пара странной формы биноклей, через которые они осматривали окрестности, поворачиваясь в стороны.

— Ночное видение, — сказал ей Кочевник. — Или тепловое.

Тру закачал бензин. Из «юкона» вышел еще один человек и заправил обе машины. Агенты о чем-то быстро посовещались, и двое зашли внутрь здания и вышли — каждый с двумя пакетами поп-корна и четырьмя чашками кофе на пенопластовом подносе. Тру спросил музыкантов, не надо ли кому в туалет, и когда выяснилось, что да, им был выдан персональный эскорт из агентов ФБР. Ни разу не было момента, когда как минимум двое агентов не смотрели бы в приборы ночного видения или что оно там. У Ариэль создалось впечатление, что в каждом «юконе» есть четвертый человек, на заднем сиденье, — так она решила по замеченным движениям и по четвертой чашке кофе. Девять человек, включая Тру. Много на это уйдет денег налогоплательщиков — охранять жизнь четырех музыкантов, у которых дезодорант давно уже выдохся. Плюс к тому Тру заплатил за бензин своей — или казенной — кредитной картой. Что тут удивляться, если страна по уши в долгах?

Ариэль подняла голову и глянула на вторую кровать. Джон Чарльз еще спал, запутавшись в простынях, как будто ему тоже снились плети ежевики и шагающий призрак Джереми Петта. Он лежал, отвернувшись лицом к окну. Очень неприятно было смотреть на его правый глаз, который за ночь распух, как устрица, и переливался затейливой гаммой от черного с лиловым оттенком до оливково-зеленого. Немного помогли пакет со льдом, выданный в медицинском трейлере, и доза экседрина-форте.

Джон спас ей жизнь.

Все равно вчерашние события не укладывались в голове. Совершенно верно говорит штампованная фраза: все произошло слишком быстро. Когда Джон прервал пение и музыка дернулась, а потом он нырнул вниз, как безумец… это невозможно было воспринять. А потом узнать, что этот молодой человек — девятнадцатилетний, судя по калифорнийскому водительскому удостоверению, как сообщил Тру, — целился в нее… нет, в голове не укладывается.

Стрелка скрутили и увели быстро и аккуратно. Группа «The Five» ушла со сцены, и техники убрали аппаратуру (через час должна была выступать «Monster Ripper»), а вскоре после этого — после захода в медицинский трейлер и короткого разговора с репортерами тусонского телевидения и с Брэдом Лоуэллом из «Дейли стар» — «Жестянка» отъехала от этого цирка. За рулем сидел Тру. На I-8 в сторону запада заняли свои позиции два «юкона» — серый металлик спереди и белый сзади, и вот так они поехали колонной.

Кочевник спас ей жизнь.

И Ариэль очень не скоро забудет об этом подарке. Если вообще когда-нибудь забудет.

Он чуть фыркнул, будто прочитав ее мысли. Рука его поднялась коснуться глаза, но даже во сне мозг сообразил, что лучше этого не делать, и рука упала обратно на грудь.

Тру не сказал им пока что, как зовут того парня, хотя наверняка видел в его документах. Он сказал, что будет информировать о ходе дела, и это было вчера, до того как он скрылся в кабинете.

Ариэль позволила себе вернуться в сон и проиграть его с самого начала. В комнате было светло, солнечно и радостно. Стоял пряный запах освежителя, который, наверное, утром разбрызгала миссис Фиск, учитывая, насколько им необходим душ. О темном трудно было думать, но необходимо.

Он — сосуд.

Она вспомнила эту мысль. Что это значило? Яркий образ кишащих ворон, налетающих на ягоды и рвущих их с ветвей. И яркий образ девушки.

Той девушки.

Идем со мной.

Ариэль вдруг поразило желание — потребность — увидеть эту песню. Песня-«кумбайя», назвала ее Берк. Она наклонилась к полу, где рядом с синим чемоданом стояла ее кожаная сумка с бахромой. Открыв сумку, она вытащила блокнот с приклеенными камешками десятка цветов, и открыла его на странице, где была написана заготовка для общей песни. Предполагавшейся последней. Которая должна быть исполнена на последнем представлении в Остине, шестнадцатого августа. Песня-завещание группы «The Five», написанная всеми вместе, с частицами души, вложенными в слова и музыку.