Залив Гавана - Мартин Круз Смит

— Похоже, вас это не трогает, — сказал Эрасмо.

— А должно?

— Мне кажется, да. Я хотел, чтобы вы знали, что у нее все сложилось довольно неплохо.

— Да, они выглядят счастливыми.

— Я бы не стал делать выводы. В любом случае, вы можете оставить этот снимок себе. Вот почему я пришел в такую пургу, я искал вас только для того, чтобы отдать его вам.

— Спасибо. — Аркадий расстегнул куртку, чтобы убрать фотографию, не сгибая ее.

Эрасмо подул на руки перед тем, как снова натянуть перчатки. Он вдруг показался несчастным.

— Холодные люди в холодном климате, вот все, что я могу сказать. — Снег начал скапливаться у него на бровях и под носом. Он развернул коляску и вяло махнул рукой: — Я знаю дорогу назад.

— Просто двигайтесь вдоль реки.

На обратном пути ветер дул Эрасмо в лицо. Он наклонялся, укрываясь от него, от света фар встречного потока машин. Колеса его инвалидной коляски скользили по тающему снегу, но он не сбавлял скорости, как человек, который знает, что его ждет тепло домашнего уюта.

Дом Аркадия был в противоположной стороне. Свет фар проезжающих машин гнал перед ним его тень.

Грузовики, неуклюжие, как бегемоты, переваливались через колдобины. Поздний апрельский снег ложился тонким тающим слоем на черную воду. Гаишники на светофорах пробирались между автомобилями, останавливая несчастных, у которых были неисправны фары или номера забрызганы грязью. Доллары, не рубли, переходили из рук в руки. «Был один из тех вечеров, — подумал Аркадий, — когда окна квартир похожи на одинокие суденышки, которые носит полное неожиданностей море». Кремль был не виден, но светилось зарево огней над ним. Снег облеплял фонари, парапет набережной, скапливался на брезентовых кузовах грузовиков и боковых зеркалах, на поднятых до самых глаз воротниках прохожих; таял на лице и стекал по щекам, как слезы. Снег летел по одной стороне каменной набережной вниз к реке и вверх по другой, как на качелях; накрывал деревья белыми шапками. Следы шагов ненадолго оставались на снегу, они расплывались и исчезали, как зыбкие воспоминания.