Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1 - Джон Томпсон

— Нет, Эд, ты себе не представляешь. Это все-таки очень страшно.

Муж и жена продолжали свой вечный разговор, который возникал каждый вечер. О том, что их жизнь не устроена, что им много чего не хватает, о том, что у них не все ладится.

— Ты не представляешь себе, Эд. Сколько всего я хотела для нас сделать? Сколько всего я не успела.

— Но это вряд ли что-нибудь изменит, — говорил Эд, — конечно, ты всегда хотела сделать нашу жизнь лучше. Ты всегда хотела, чтобы я был счастлив. Но понимаешь, теперь разговором ничего не изменишь.

— Конечно, — сказала Надин, и ее единственный глаз заполнили слезы. — Эд, я всегда мечтала купить нам новый телевизор.

— Ох…

— Видишь, я сейчас сижу и смотрю этот старый аппарат.

— Да, Надин.

— Я хотела купить нам моторную лодку.

— Зачем же?

— Но как-то ничего не получалось, все время уходило на другое.

— Да не укоряй себя, Надин. Ты ни в чем не виновата, — пытался утешить ее Эд.

Но Надин, казалось, не слушала возражений мужа. Казалось, что она вот-вот заплачет навзрыд. Женщина устало положила себе руки на колени и, глядя в пространство, продолжала говорить:

— Эд, мне кажется, что во всем виноваты старые вещи. Дело не в том, что я хотела что-то купить, а мне кажется, с новыми вещами у нас началась бы новая жизнь. Мы бы забыли все старое.

— Возможно…

— Ведь правда, Эд? Так же может случиться?

— Надин, по-моему, нужно найти адвоката, который сможет все понять, который поможет нам.

Надин вздрогнула.

— Эд, отказали, отказали. И теперь уже ничего нельзя будет исправить.

Она заплакала.

— Не смей плакать! Не смей! — приговаривал Эд, поглаживая Надин по волосам.

А та устало положила голову ему на плечо и вздрагивала от прикосновения сильных рук Эда. Он сидел, беспомощно глядя на мерцающий экран старого телевизора.

— Не смей, не смей плакать! — повторял Эд.

— Я сейчас.

— Успокойся.

— Мне тяжело.

— Не надо.

— На душе как будто камень.

— Забудь.

— Не могу забыть.

— Подумай о чем-нибудь хорошем.

— Подскажи.

— Помнишь, как шумел водопад на Орлином Перевале?

— Я помню только серые камни…

— А помнишь, какое там было эхо?

— Да, эхо я помню, — вздохнула Надин.

— Оно перекатывалось над нами как волна.

— Эхо… Как давно это было…

— Мне кажется, что это было вчера.

— Нет, Эд, это было очень давно. Эти воспоминания уже не вернуть.

— Да что ты, Надин, это лучшее, что у нас было.

Мужчина и женщина сидели обнявшись.

— Это нам не вернуть.

Эд молчал. Его рука поглаживала плечо Надин.

— Ты был таким красивым…

— Не плачь, успокойся.

Шериф Гарри Трумен расхаживал, сунув руки в свой черный пиджак с форменным значком, по гостиной дома Мартела. Хозяин дома, Питер, рассказывал о своих трофеях.

— Смотри, Гарри, — в голосе Питера чувствовалось явное удовлетворение, — смотри, ее мне только что принесли из мастерской. Еще не успел высохнуть лак.

На большом столе, приделанное к дубовой толстой доске, лежало чучело трехкилограммовой форели.

Хищно был открыт рот, с мелкими зубами, поблескивали глаза. Рыба была настолько искусно препарирована и обработана, что казалась живой. Казалось, она вот-вот может поплыть.

— Это мастерская Тима и Тома? — поинтересовался шериф.

— Ну, конечно. Они, правда, ее немного испортили.

— Чем?

— А ты можешь, Гарри, представить, какая это была красавица, — хвалился Питер.

— Да могу. Хотя я, вообще-то, не такой заядлый рыбак как ты, Пит.

— Ну, у тебя это все еще впереди. Ты еще молод. И поэтому тебе как бы не до рыбалки. А мне… Я уже человек немолодой, и все свободное время провожу на озере. Слава богу, что форель еще не перевелась.

— Да ладно, Пит. Все равно замечательный у тебя трофей.

— Ну да. Совсем неплох. Но это не главное. Ведь ты не на рыбу любоваться пришел, — сказал Пит.

— В общем-то, да, — ответил шериф, передергивая плечами.

Он уже услышал стук тонких каблуков Джози Пэккард, которая входила в гостиную.

— Гарри? А я не ждала тебя здесь сегодня, — сказала она.

Джози была с маленькой сумочкой в руках, и, подойдя к Гарри, легко обняла его, привстала на цыпочки и нежно поцеловала в щеку. Она улыбалась.

— Вообще-то, я собралась на лесопилку. Но я могу освободиться и сходить туда попозже. В чем дело, Гарри? Что привело тебя?

— Сейчас объясню, — ответил шериф, отстраняясь от Джози. — Послушай, дорогая, что ты делала в мотеле во вторник?

— Во вторник? — изумилась Джози, — во вторник я была на лесопилке.

— Послушай, Джози, зачем нам все это? Ведь я наверняка знаю, что ты там была.

Джози смутилась, опустила голову. Она не знала, что ответить на вопрос Гарри.

— Гарри, понимаешь…

Но по лицу Джози было видно, что она либо боится говорить, либо не хочет. Поэтому Гарри обнял Джози за плечи, прижал к себе и заглянул в глаза.

— Послушай, ведь мне ты можешь говорить все. Не бойся. Говори.

— Я была там потому… потому что в мотеле были Бен и Кэтрин.

— Бен?

— Да. Бенжамин и наша Кэтрин.

Джози не поднимала глаз.

— Бенжамин Хорн? — переспросил шериф.

— Да. Я их сфотографировала, — сказала Джози, открыла свою сумочку и вытащила тонкий конверт из плотной шелестящей бумаги.

Шериф взял конверт из рук женщины, развернул его и вытащил несколько фотографий, снятых полароидом. В дверь мотеля входили Кэтрин и Бенжамин Хорн.

— Послушай, а что все это значит? — недоуменно поинтересовался шериф.

— Ну, Гарри, ведь ты в прошлый раз говорил, что тебе нужны доказательства. Вот они у тебя в руках.

— Доказательства? — переспросил шериф.

— Я же старалась ради тебя. Поэтому я выследила их и сфотографировала. А вчера вечером я слышала, как Кэтрин говорила по телефону о каком-то несчастном случае. Про пожар на лесопилке. На лесопилке Эндрю, моего бывшего мужа. На моей лесопилке, понимаешь, Гарри?