Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин

— Здесь мы и затаимся… Самое время накидать «рыбу».

Газетчик затащил свой аппарат на дымоход и щелкнул одним из тумблеров на приборной доске, включая фонографическую станцию «Слепня»: из-под люка, с верхней панели датчиков, к его лицу опустился медный рожок, завращались цилиндры. Запись пошла…

Набрав в легкие побольше воздуха, Бенни Трилби начал надиктовывать:

«Репортаж с места событий. Автор Бенни Трилби.

Дамы и господа! Дорогие читатели!

Я нахожусь в двух шагах (зачеркнуть), буквально в шаге от происходящего!

Весь ужас разворачивающейся прямо на моих глазах трагедии не передать словами, но я попытаюсь!

Сведения, которые я добыл лишь благодаря своей всем известной находчивости, привели меня к каналу Брилли-Моу, на улицу Флоретт. Здесь и сейчас происходит, должно быть, самое невероятное и зловещее событие за последние десять (зачеркнуть), двадцать лет! Наш тихий и уютный Тремпл-Толл не знал подобных треволнений уже давно!

Отчаяние и страх сковывают меня, но я, рискуя своей жизнью, чтобы передать вам, дорогие читатели, все подробности происходящего, шаг за шагом иду к каналу вдоль старых трамвайных путей.

От стоящего грохота закладывает уши, земля дрожит под моими ногами, ядовитый светящийся туман окутывает мою фигуру, но я, ваш Бенни Трилби, вооруженный лишь фонографом, фотографическим аппаратом и своей несгибаемой волей, приближаюсь к месту событий.

Невзирая на опасность (изменить на “смертельную опасность”), я иду туда, где во всей своей отвратительной и подавляющей красе меня ждет самый настоящий монстр!

Передо мной чудовище, от одного вида которого кровь стынет в жилах, а сердце замирает!

Мне неведомо, откуда оно взялось: вылезло ли оно из канала или выбралось из канализации под городом, было ли оно откуда-то привезено сюда, или же его вырастил какой-то безумный ученый. Я знаю лишь, что с этим порождением кошмара невозможно договориться и, по всей вероятности, от него невозможно спастись.

Размеры монстра поражают! Я — лишь жалкая букашка в сравнении с ним! Исполинская мощь, распаляемая невообразимой злобой, движет (подобрать подходящий эпитет) монстром, звериная ярость и — в этом не приходится сомневаться! — неутолимый голод руководят всеми его действиями.

И первые жертвы не заставили себя ждать!

Я прибыл на место событий как раз вовремя, чтобы стать свидетелем (зачеркнуть), непосредственным участником свалившегося на город (и меня) кошмара.

Дамы и господа, ни в одном из известных словарей не подобрать достаточно емких и не найти тех единственно верных слов, чтобы передать вам чувства, охватившие меня сейчас.

Чудовище напало на один из домов у канала!

Над вывороченной крышей змеятся исполинские щупальца. Извивающиеся конечности жуткого порождения древних и мрачных сил проникли внутрь дома, разрушая и разоряя его. Страшно подумать, что в эти мгновения происходит с несчастными жильцами, — по всей вероятности, они мертвы. В живых остался лишь я, ваш…»

Бенни Трилби замолчал, увидев какое-то движение у дома. Он склонился к иллюминатору и, принявшись суматошно вращать ручку, накрутил на него увеличительную линзу.

Из подъезда вышел человек. Бенни не смог как следует его разглядеть, и, как он ни всматривался, ему лишь удалось понять, что тот держит в руках винтовку.

— А ты еще кто такой?

Человек с винтовкой быстро отошел от дома на пару сотен ярдов и развернулся. После чего опустился на колено, упер оружие в плечо и прицелился.

Бенни перевел взгляд на двери дома. И в тот же миг из них показалось…

— Что?

Бенни прищурился, пытаясь понять, что именно выбралось из подъезда. Это походило на — газетчик сглотнул и поморщился, ощутив взявшийся во рту неизвестно откуда соленый привкус — сушеное головоногое из «Рыбной лавки мистера Каракатитцца». Только эта тварь явно не была сушеной: она извивалась и клубилась, наваливаясь на длинные гибкие отростки и подволакивая скрюченное… тело?

Рука Бенни сама потянулась к шнурку фотографического аппарата, но так и замерла. Значит, чудовище, напавшее на дом, не одно? Сколько здесь еще таких существ?

Тем временем извивающийся клуб пополз по земле к стоящему на пустыре человеку.

Раздался выстрел, и газетчик дернулся, словно попали в него.

Пуля, видимо, достигла цели: тварь содрогнулась и встала на дыбы, но движения не прекратила.

Один за другим прогромыхали еще два выстрела, но существо будто не замечало ранений. Оказавшись возле человека с винтовкой, оно набросилось на него, и вдвоем они скрылись в искрящейся мгле.

Бенни заскрипел зубами. Ничего не видно!

Человек на пустыре! Что произошло?! Он жив?!

— Я должен видеть это!

Газетчик уже взялся за рычаги, намереваясь поднять «Слепня» в воздух, но тут, к собственной радости, различил темную фигуру в тумане. Он жив! Этот отважный человек жив!

В руках незнакомца было какое-то оружие, похожее на огромный нож. Он раз за разом опускал его, отрубая тянущиеся к нему конечности твари, и наконец та прекратила шевелиться…

Дрожащими пальцами Бенни достал из кармана пиджака платок и вытер взмокший лоб.

И тут он заметил, как в тучах светящейся пыли к человеку на пустыре подбирается еще пара похожих тварей. Третья появилась из дверей подъезда, четвертая — намного больше остальных — выбралась из какого-то окна и поползла по стене дома, цепляясь щупальцами за трубы.

— Берегись! — закричал Бенни. Он был настолько поражен увиденным, что не понимал: человек на пустыре его не слышит.

Бенни уже даже позабыл, что идет запись, а цилиндр продолжает вращаться.

Человек на пустыре (Бенни про себя называл его неизвестным героем) тем временем схватился одновременно с двумя тварями. Газетчик восхитился его ловкостью: неизвестный герой уклонялся от гибких конечностей и клыков чудовищ, отпрыгивал и кувыркался. При этом он не забывал наносить удары: его оружие опускалось, отрубая щупальца одно за другим.

Твари пытались оплести его ноги, но он стремительно выскакивал из этих петель. Они пытались разорвать его своими жуткими пастями, но он был им явно не по зубам.

— Да! — воскликнул Бенни, когда одно из этих существ замерло дохлой грудой на поросшей бурьяном земле пустыря.

Неизвестный герой казался неутомимым и неуязвимым. В его движениях проглядывал выработанный и отточенный за годы навык, но что важнее, сам он выглядел как… человек, которому есть что рассказать.

— Интервью! Я должен взять у него интервью!

В среде газетчиков было в ходу выражение «печатная лихорадка». Оно описывало состояние, когда репортер поддается непреодолимому желанию заполучить сюжет и бросается за ним в самую гущу событий, невзирая на опасность. Прежде Бенни никогда не поддавался печатной лихорадке, но сейчас в него будто что-то