Хаос. Отступление? - Хью Хауи

О последствиях я не думала. Закатав рука выше локтя и положив весла по бортам, я опустила руку в воду и дотронулась до моста. Вода была неимоверно холодна, словно сухой лед или кубик обычного льда, который обычно кладут на обожженное солнцем место. Кончики пальцев коснулись шероховатой поверхности стали и, раздвинув ладонь, я прижалась ею к металлу. Шершавая, как наждак, поверхность, изъеденная дырками размером с монету.

Вода поднялась выше локтя, намочив рукав, и покалывание мокрой шерсти привело меня в чувства. Я быстро выхватила руку из воды. Тончайший слой кожи стал сходить с поверхности предплечья, а под ним открылся нижний, розовый слой, незащищенные нервы которого почувствовали леденящий холод. Я едва не содрогнулась от ужаса и с трудом подавила стон и слезы. Я понимала: если я начну, мне уже не остановиться. Закусив губу и сощурив глаза с такой силой, что холод отступил, а в перенапряженных мускулах вновь появилась боль, ощущая электрическое покалывание на поврежденной коже, я налегла на весла. Когда я открыла глаза, я была далеко от руин моста. Передохнув, вновь взялась за весла и направилась домой.

– Еще раз, – говорит Лена, и я погружаюсь. Костюм облегает мое тело, сохраняя тепло. Спина перестает ощущать давление спального мешка, а по ногам пробегают искорки.

Я стою. Неподвижно. И вдруг – нечто трепещет под моей правой ладонью. Сильнее. Я чувствую – моя рука охватывает перила. Перила шершавые и теплые, и они напоминают другие перила – полуразрушенный металл другого моста, укрытого водой. Наконец в наушниках возникает шум дорожного движения, плеск далеких волн. И я достигаю отметки «пять».

– У меня получилось, Лена! – говорю я. – Определенно, получилось.

Вновь ощущая на своих органах чувств шероховатое прикосновение наждачной бумаги, я выхожу из состояния погружения. Снимаю наушники и поднимаю визор. Лена выглядит так, словно боится поверить в то, что слышит.

– Ты уверена? – спрашивает она.

Отодвигается от экрана, на котором зафиксированы полученные данные – словно боится своим дыханием все испортить.

– Это точно был мост? Ты это хочешь сказать?

– Именно, – говорю я. – Было все, за исключением визуализации. Ты это получила.

– Отлично.

Она откашливается.

– Да, отлично. Спасибо тебе.

Лена помогает мне выбраться из костюма и подняться на ноги. Я стою лицом к двери нашего контейнера. Снаружи в дверь проникает теплый воздух. Наверное, уже весна. Если прислушаться, можно услышать отдаленный шум волн.

– Мы снова сделаем это, – говорю я. Такие слова необходимо произносить громко.

– Да, конечно, – отзывается она.

Лена тоже смотрит наружу. Солнце висит над самым горизонтом, и крыши контейнеров нижнего ряда прорезаны полосами золота. Закат делает особо яркой рябь на поверхности залива, играя резкими сочетаниями света и тени.

– А потом и весь город.

Сан-Франциско мне по-прежнему не нравится. Хотя я и не исключаю, что все изменится. Город получит другое имя, а со временем и другие очертания. Может быть, я и полюблю это место. Я ведь до этого и приезжала, и уезжала отсюда без всякой причины. А если я найду настоящую причину чтобы остаться и жить? Не появится ли во всем этом смысл?

Я перевожу взгляд на воду, а потом – на тень, простирающуюся вдоль горизонта. В лучах заката руины выглядят почти прекрасными.