Голем. Вальпургиева ночь. Ангел западного окна - Густав Майринк

Итак, последовав приказу, полученному во сне, я наугад извлек из груды бумаг небольшую пачку и начал писать историю жизни Джона Ди, моего предка. Я переписываю фрагмент за фрагментом в той случайной последовательности, в какой они подворачиваются под руку.

Пожалуй, никто, кроме самого Бафомета, не знает, что из этого выйдет. Но я уже увлекся, мне интересны события, которые разыгрались в жизни известного человека, пусть даже все они происходили в далеком прошлом, а сам он давно умер; я хочу узнать, что получится, если не вторгаться в повествование по своему усмотрению и не пытаться, возомнив себя великим умником, corrige la fortune[Сжульничать в игре, подтасовать; букв: подправить судьбу (фр.).].

Сразу же, вытянув первую пачку листков рукой, «исполняющей чужую волю», я мог бы насторожиться. Ведь передо мной письмо или официальный документ, который касается вещей, на первый взгляд никак не связанных с личностью Джона Ди или историей его жизни. Речь идет об отряде, известном под названием «Воронов» и, вероятно, игравшем некую роль в религиозных смутах 1549 года[62].

Вот что я прочитал:

«Донесение тайного агента)+(его преосвященству господину епископу Боннеру[63]

В Лондоне, лета Господня 1550-го

…ваше преосвященство господин епископ ведают, сколь затруднительно уследить за лицом, подозреваемым в сатанинской ереси и вероотступничестве, каковым является известный сэр Джон Ди; ваше преосвященство ведают, что сам господин губернатор день ото дня все более навлекает на себя таковое же подозрение и, к прискорбию, отнюдь не безосновательно, однако осмеливаюсь послать вашему преосвященству с верным гонцом сие донесение, составленное к нынешнему дню в моей канцелярии, дабы выказать вашему преосвященству, с каким усердием я стараюсь снискать вашу, господин епископ, милость, приумножая тем мои заслуги перед Отцом Небесным. Ваше преосвященство пригрозили, что предадите меня анафеме и пытке, коли я не сумею выявить зачинщиков или подстрекателей недавних возмущений подлого люда против нашей Пресвятой Церкви. На коленях умоляю ваше преосвященство обождать недолгое время, прежде чем предать меня, хоть и грешного, но верного слугу вашего, карающему суду, ввиду того что ныне уже имею донести такие сведения, из коих явствует вина двух разбойников.

Вашему преосвященству ведомо постыдное бездействие нынешних правителей наших, возглавляемых господином лордом-протектором[64], а равно и то, что не в последнюю очередь по причине попустительства, чтобы не сказать хуже, со стороны Его Величества все смелей поднимает в Англии свою гнусную голову ядовитая гидра непокорства, мятежа и кощунственного осмеяния святых таинств, храмов и монастырей. А в истекшем году, по Рождестве Христовом 1549-м, в конце декабря объявились в Уэльсе целые шайки подлых бунтовщиков, как будто бы сама земля их изрыгнула! В шайках этих все больше беспутные матросы и бродяги бездомные, однако уже и некоторые крестьяне к ним присоединяются, а тако же буйные ремесленники, сброд разномастный, необузданный и отчаянный. Отряд их придумал себе знамя, на коем омерзительной черной краской нарисована голова ворона, вроде той, что служит тайным знаком у алхимиков, и сами бунтовщики взяли себе имя Воронов.

Во главе мятежников стоит свирепый разбойник, прежнего звания — мясник в Уэлшпуле, именуемый Бартлет Грин, он-то и есть главарь и атаман всей банды, святотатец, поносящий в глумливых речах нашего Господа и Спасителя, но того пуще хулит он Приснодеву, ибо заявляет, будто бы Пресвятая Царица Небесная — поганая тварь, порожденная великой богиней, а по истине сказать — главнейшей идолицей и бесовкой, кою называет он Черной Исаидой[65].

Означенный Бартлет Грин осмелился на дерзость неслыханную: объявил прилюдно, будто бы идолица сия поганая, блудница дьявольская Исаида его самого наделила чудесной неуязвимостью и в дар ему дала серебряный башмак, дабы сей нечестивец проходил без помех, где только вздумается, торжествуя над врагами. Господа слезно молить остается нам, ибо означенный Б. Грин, как и вся поганая банда, по всей видимости, пользуется покровительством Вельзевула и его приспешников, потому как до сего дня не принесли ему ни малейшего вреда ни пули, ни отрава, ни устроенные засады, ни открытые нападения с оружием в руках.

Доношу также о другом обстоятельстве, хотя поныне не удалось мне выведать все окончательно и достоверно. Направляет разбойников не один только Бартлет Грин, сеющий ужас и смерть, есть еще некий тайный руководитель походов и разбойных нападений банды воронья и, сверх того, должно быть — заговоров, в коих замешаны нечестивцы из числа владетельных господ; сия персона — поистине как наместник сатаны! — разбойникам весьма пособничает, снабжая деньгами, письмами, наущая тайно советами.

Надобно поискать заправилу и подстрекателя среди знатных господ нашего королевства, а то и среди властей предержащих. Может статься, это один из них, а именно известный Джон Ди!

Дабы простой люд Уэльса совратить и власти дьявола предать, учинили разбойники намедни осквернение чудотворного святого места последнего упокоения его преосвященства господина епископа Дунстана Бридрокского[66], склеп разорили и разграбили, святые реликвии по ветру пустили охальники, о чем с глубочайшем прискорбием докладываю вашему преосвященству. Учинили же богохульники сие непотребство, потому как все добрые католики веруют, что гробница святого Дунстана пребудет в целости и сохранности во веки веков и гнев Господень, а тако же молния небесная поразит насмерть всякого нечестивца, кто дерзнет протянуть кощунственную руку к святыне сей. Бартлет же, глумясь и поносные слова изрыгая, святыню осквернил при народе — многие толпы простого люда сие видели.

Далее спешу сообщить вашему преосвященству вести, дошедшие до моих ушей ныне: якобы прибывший к нам из Московии престранный путешественник, о коем по секрету рассказывают самые диковинные вещи, в недавние времена тайно встречался с Бартлетом Грином и вел с ним подозрительные конфиденциальные переговоры.

Имя же носит сей московит чудное — Маски, и сдается, не подлинное то имя оного путешественника, а прозвище, а что оно значит, не ведаю. Величает себя магистром царя московского, телом тощ, волосом сед, лет ему, должно быть, более пятидесяти, а рожа татарская. Говорят, будто бы негоциант и в страну нашу прибыл, чтобы торговлю вести разными раритетами да безделицами русскими и китайскими. Может, так и есть, но подозрителен торговец весьма, никто не ведает, кто он таков и откуда на самом деле явился.

К прискорбию моему, доныне не увенчались успехом попытки схватить означенного магистра Маски, потому как неуловим наподобие дыма.

Касаемо магистра сего имеется одно обстоятельство, кое может послужить уликою и делу его скорейшего арестования пособить. В