Тайна кораллового рифа - Роберт Лоуренс Стайн

Шин быстро обошла аквариум и заглянула с противоположной стороны.

– Билли, смотри! – позвала она меня. Я побежал к ней.

– Смотри, русалка не умерла, – волнуясь, говорила Шин и показывала пальцем. – Видишь – она плачет или…

Сестренка была права. Русалка лежала на дне аквариума, спрятав лицо в ладонях.

– Ну, и что теперь? – спросил я, обращаясь к взрослым.

Какое-то время они молчали. Дядя, задумчиво потирая подбородок, смотрел на аквариум.

– Нам нужно научиться кормить ее, – сказал он наконец.

– Как ты думаешь, она ест как человек или как рыба? – спросил я.

– Если бы она только могла говорить, – сказал Александр. – Она ведь не умеет говорить, Билли, не так ли?

– Мне кажется, что нет, – сказал я. – Но она издает разные звуки. Свистит, щелкает и как будто даже напевает.

– Пойду в лабораторию и приготовлю кое-какое оборудование, – предложил Александр.

– Возможно, нам понадобится гидроакустический монитор.

– Хорошая идея, – задумчиво кивнул доктор Дип.

Александр скрылся в люке.

– А мне, пожалуй, стоит съездить в Санта-Аниту за продуктами, – сказал доктор Дип. (Санта-Анита – ближайший к нам населенный остров.) – Куплю всего понемногу. Будем пробовать, пока не найдем что-нибудь такое, что ей понравится. Может быть, и вам чего-нибудь привезти?

– Арахисового масла! – быстро предложила Шин. – По-моему, даже Александр не сумеет испортить бутерброды с арахисовым маслом.

Доктор Дип кивнул и начал спускаться в моторную лодку.

– Арахисовое масло. Запомнил. Что-нибудь еще? Билли?

Я молча покрутил головой.

– Хорошо, – сказал доктор Дип. – Я вернусь через несколько часов.

Он завел мотор, и лодка, набирая скорость, понеслась к Санта-Аните.

– Что-то сегодня очень жарко, – пожаловалась Шин. – Я пока спущусь в каюту.

– Ладно, – сказал я, не отводя глаз от русалки.

На палубе действительно было очень жарко. Дувший с утра легкий ветерок полностью стих, и белое полуденное солнце нещадно жгло плечи и лицо.

Но уйти в каюту я не мог. Потому что не мог оставить русалку.

Она уже не лежала на дне, а держалась на плаву, слегка шевеля хвостом. Увидев меня, она прижала руки и лицо к стеклу и печально заворковала.

Я тоже придвинулся к самому стеклу и помахал ей рукой.

Своим низким мелодичным голосом она то ворковала, то гудела, временами свистела и щелкала, явно пытаясь что-то мне сказать. Я слушал и старался понять.

– Хочешь есть? – спросил я ее.

Она ответила непонимающим взглядом.

– Хочешь есть? – повторил я, потирая ладонью живот. – Смотри, – я медленно кивнул головой, – это значит «да». А это, – я затряс головой из стороны в сторону, – это значит «нет».

Я отодвинулся и стал смотреть, что она сделает.

Она медленно кивнула головой.

– Да? – спросил я. – Ты хочешь есть?

Она затрясла головой.

– Нет? Не хочешь?

Она опять кивнула. А потом опять затрясла головой.

Русалка просто повторяла мои движения, догадался я. На самом деле она не понимает.

Потом я подумал, что она, наверное, не старше меня. По крайней мере – на вид. А это значит, что она просто должна быть голодной.

И что ей, скорее всего, понравится то же, что нравится мне. Так ведь?

Возможно. Попробовать во всяком случае стоило.

Я побежал в камбуз. Открыл шкафчик и вытащил пачку шоколадного печенья.

«Конечно, это не морепродукты, – подумал я, – но, может, сойдет. Кто откажется от шоколадного печенья?»