Повести и рассказы - Джо Р. Лансдейл

меня не замечал, как я ни старался. Дальше день ото дня призраков прибавлялось, ведь каждую ночь облако накрывало улицы, а с ним приходили волки. Вылезали из тени, как из-за ширмы. И добрались до всех. Но сначала их раз удалось заловить в старом отеле через дорогу. В настоящем отеле, который сразу сожгли. Только эти твари выскакивали все в огне, и плоть на них отрастала быстрее, чем летит пуля. Тогда они в ярости расправились со всеми, так что не осталось никого, кроме призраков вроде меня. Следом перешли на лошадей, кошек, собак и крыс, всяких бродячих зверей. Пока не повывелась вся живность. Только они продолжали здесь бродить, будто чего-то ждали — не иначе, свежего мяса. Отчего-то не уходили прочь. Может, не могли уйти дальше от деревьев, где мы с ребятами их отыскали. Раз я видел там на склоне вожака, воющего на луну, — видно, брюхо от голода подвело.

— Они привязаны к этим местам, — сказал Джебидайя. — Облако — часть того зла, что выбралось из могил. Дубовые острия удерживали их там. Бывает, зло не терпит дуба, а здесь как раз тот случай. К несчастью, вы их освободили.

— Кабы там не орешник был, — возразил Дол. — Или еще какое дерево. Что-то не припомню, чтобы я указывал именно на дуб.

— Смысл в твоих словах есть, — сказал Джебидайя, — но я бы по опыту поручился за дуб.

— Ну, это ты, — сказал Дол.

— Понять не могу, — вмешалась Мэри, — он покусал тебя, как стародавних испанцев. Те превратились в волков, пока индейцы их не прикончили… или не проткнули колами. Тебя и прочих тоже покусали, но вы-то не волки?

Дол покачал головой.

— Сам ума не приложу.

— Дело в том, — сказал Джебидайя, — что вожак один, а к нему еще шестеро. Вместе их семь.

— Ну, это все объясняет, — сказал Дол.

— Они слуги Сатаны — вот кто. Первый от его колена, он произвел еще шестерых. Выходит, семь. Убивать могут многих, но позволено быть всего семерым. Вампиров или упырей может быть больше, а мохнатых — семь.

— И кто так распорядился? — спросила Мэри.

— Тот, кто распоряжается всем.

— Бог, что ли? — догадался Дол.

— Он любит поразвлечься, — заметил Преподобный. — Для нас в этих забавах нет выраженного смысла, как, возможно, и для него, но правила действуют для всех. Семь. Таково число мохнатых.

— Откуда ты узнал? — спросила Мэри.

— Довелось видеть больше, чем хотелось, и листать фолианты, какие мало кто решился бы открыть.

— Так ты увидел или прочитал об этом? — настаивала Мэри.

— Об этом прочитал.

— Стало быть, про них ты судишь из книг?

— Про них — да, но с их сородичами я имел дело.

— Тогда, — сказала Мэри, — будем надеяться, что все они похожи. Иначе остается только просунуть голову между ног и на нее помочиться.

Ночь становилась все глуше, последние тени сгинули во мраке. Темный холодный туман, как немочь, обволок городок, расползся по отелю и остальным строениям. Джебидайя убрал преграду от двери, и в этот момент часы пробили половину девятого. Дол вернулся к привычным делам вместе с другими призраками, застрявшими между покинувшими мир навсегда и теми, кто пока оставался.

Джебидайя вывел коня из гостиной обратно в салун. Понаблюдав недолго за призраками, он взял с одного из столов свечу, оплывшую на блюдце, оторвал ее и положил в карман. Потом выбрал две лампы, в которых оставался керосин, и отдал Мэри. Вместе они поднялись по лестнице к номеру, где Джебидайя оставил свой виски. Коня Джебидайя повел с собой. Поначалу конь заупрямился, но потом быстро одолел ступеньки и остановился на площадке, фырканьем выразив протест.

Когда Джебидайя вновь оглядел зал внизу, туман, который раскинулся по полу черным бархатным ковром, начал постепенно всасываться в дерево.

— Ты ведь не отправишься в путь без коня? — спросила Мэри, заставив Джебидайю обернуться. — Постараюсь, чтобы он уцелел. Незачем бросать его на съедение. Он лучший конь, что у меня был. Умный. Храбрый. Многим людям до него далеко.

— Может статься, только он наложил на пол. Теперь воняет, как в стойле.

— Переживем.

Джебидайя завел коня в номер, там выпустил и взял с кровати зонт Мэри. Раскрыв перочинный нож, он принялся состругивать с наконечника небольшие щепки.

— Рада, что ты нашел, чем заняться, — сказала Мэри. — Я так до смерти перепугана.

— Я тоже. Занятие помогает расслабиться. Особенно если есть цель.

— Какая?

— Эти маленькие щепки. Подействовать на волков может только сердцевина дуба, так что нужно ободрать кору и стесать верхний слой, чтобы добиться эффекта.

— Собрался заколоть их этими щепочками? Отличный план.

— Я возьму эти щепки и порублю их на мелкие кусочки. А потом возьму пули и перочинным ножом проделаю сверху маленькие дырочки. В них положу кусочки дерева, а потом… — Он вытащил из кармана свечку. — Я залью дырочки с набитой внутрь древесиной воском. И когда я выстрелю, дуб попадет в волков вместе с пулями.

— Какой ты у нас умный, — сказала Мэри и отхлебнула из бутылки.

Джебидайя забрал у нее бутылку.

— Хватит. Нам лучше сохранять трезвый рассудок.

— Если хочешь, можешь меня трахнуть, — предложила Мэри. — Бесплатно.

— Вряд ли я смогу при этом сохранять рассудок. Как, по-твоему?

— Пожалуй. Просто хотелось сделать тебе приятное.

— Я оценил. Но, как ни жаль, вынужден отказаться.

Джебидайя продолжил строгать, но прежде оплавил спичкой низ свечи, прилепил ее на ночной столик и зажег фитиль. Когда он закончил строгать, воск уже растопился. Тогда он принялся заполнять пули фрагментами дерева и заливать сверху воском. Мэри старалась помогать.

Из глубины поросших соснами холмов долетел волчий вой.

— Идут, — сказал Джебидайя.

С лестничной площадки Джебидайя оглядел пространство внизу. Призраки сгинули, кроме Дола, легшего ничком за стойкой бара. Повредить ему волки не могли, скорее всего, заключил Джебидайя, он просто не хочет их видеть. Пусть и мертвый, а по-прежнему их боится. Ненадолго задержав взгляд на безмолвной белой фигуре, Джебидайя вернулся в номер и захлопнул дверь. Руки невольно взвесили пояс с револьверами. В барабанах уже находились особые пули. Ими же он зарядил винчестер. И такие же были в поясном патронташе — насколько для них хватило воска. Зонт с оторванным верхом превратился в тонкую заостренную трость. Джебидайя отдал ружье сидящей на кровати Мэри.

— Знаешь, — заметила она, — я и пустой стопкой в задницу слона не попаду.

— Дождись, чтобы бить в упор.

— Господи, — сказала Мэри.

— От него помощи не жди. Положись на этот винчестер.

— Может, они не догадаются, что мы здесь?

— Догадаются. Их терзает голод, и они нас учуют.

Звук глотка Мэри вышел