Голем. Вальпургиева ночь. Ангел западного окна - Густав Майринк

Липотин будто не слышал — вытянул шею, шагнул к письменному столу… И прямо-таки впился взглядом в черный кристалл в золотой оправе.

— А это как к вам попало?

— Благодаря вашему посредничеству. — Я указал на раскрытый тульский ларчик.

— О, примите поздравления!

— По какому случаю?

— Надо же… Вот, значит, что заключала в себе последняя ценная вещь Строганова… Удивительно!

Я насторожился:

— Что — удивительно?

Липотин взглянул на меня, прищурив левый глаз.

— Удивительно тонкая работа. Сделано в Богемии, несомненно. Пожалуй, напоминает вещи прославленного пражского мастера Градлика. Он был придворным ювелиром императора Рудольфа Второго.

И снова в душе сверкнула молния: Богемия? Прага? Я начал терять терпение:

— Липотин, вы прекрасно понимаете, что ваши обширные познания из истории искусств меня сейчас не слишком занимают. Для меня эта вещь значит больше…

— Конечно, конечно! Какая превосходная работа, великолепно, эта подставочка…

— Липотин, довольно! — Я разозлился. — Лучше скажите — вы же кладезь знания, вот и растолкуйте, как обращаться с этой штукой. В конце концов, вы принесли ее мне вместе с ларцом.

— В чем же ваши затруднения?

— Я… ничего там не вижу, — признался я.

— Ах, во-о-от о чем речь! — с притворным изумлением протянул Липотин.

— Я так и думал, что вы меня поймете. — Я чуть не запрыгал от радости, вообразив, что теперь у меня на руках все козыри.

— Хитро устроено, — буркнул Липотин; в увлечении он стиснул зубами сигарету, пришлось ее выбросить, что он и сделал, к моему неудовольствию швырнув дымящийся окурок в корзину для бумаг. — Хитро… Это ведь магический кристалл или glass, «стекло», как их называют в Шотландии.

— Почему вы упомянули Шотландию? — Я вцепился в него не хуже следователя на допросе.

— Да вещь-то из Англии, — неохотно пояснил Липотин и указал на тончайшую гравированную надпись, прикрытую позднеготическим акантом[151] и вьющуюся вокруг золотой ножки, которая имела вид когтистой лапы грифа.

А я-то даже не заметил надписи! Она была на английском языке: «Сей благородный редкостный камень, наделенный волшебною силой, есть наследство, оставленное высокочтимым магистром всех тайных наук, Джоном Ди, баронетом Глэдхилла. Снабжен оправою в год возвращения несчастного Джона Ди к праотцам, 1607-й».

Итак, в довершение всего я получил новое подлинное свидетельство: драгоценнейшее наследство Джона Ди, что было для него дороже золота и всех сокровищ мира, нашло меня, призванного наследника и душеприказчика, потомка, которому вверена судьба предка. Новое открытие, и теперь уже никаких сомнений насчет Липотина, теперь ясно, кто он такой, в чем сокровенная сущность старика антиквара.

Я положил руку ему на плечо и сказал:

— А теперь, господин посланник древнейших таинственных сил, держите ответ: что принесли? Что будем делать с красным шаром? Займемся превращением свинца? Будем получать золото?

Липотинская лисья мордочка повернулась ко мне, и он ответил уклончиво, но деловито и совершенно невозмутимо:

— Вы, значит, пытались что-то разглядеть в кристалле. Но ничего не увидели, так?

Разумеется, он пропустил мои слова мимо ушей. Как уже нередко бывало, заупрямился и гнул свою линию. Ну что с ним поделаешь? Ладно. Надо смириться, иначе от него вообще не добьешься толку. Я успокоился:

— Так. Ничего там, в глубине, не вижу, как его ни поворачиваю.

— Что ж тут странного? — Липотин пожал плечами.

— А что бы вы предприняли, если бы захотели узнать будущее с помощью этого камня?

— При чем тут я? Вот уж не хотел бы очутиться в шкуре медиума.

— Медиума… А другого способа нет, как вы думаете?

— Самый простой способ — станьте медиумом.

— Как это сделать?

— Поинтересуйтесь у Шренка-Нотцинга[152]. — Липотин саркастически усмехнулся.

— Если начистоту, я тоже не хочу стать медиумом, да и времени жалко. — Я не принял его насмешливый тон. — Но вы сказали, стать медиумом — самое простое… А что менее просто?

— Бросить всю эту ерунду и убрать кристалл подальше.

Я опешил:

— Ваши парадоксы попадают в точку! Мне ведь очень, очень нелегко было бы бросить «эту ерунду». Я кое-что знаю и поэтому смею предполагать, что на гранях этого кристалла запечатлелись и дремлют — так ведь, наверное, выражаются знатоки оккультных дел? — некие образы, картины прошлого, назовем их так… Для меня они, возможно, имеют серьезное значение.

— Тогда вам придется пойти на риск.

— Какой, например?

— Например, вас будет морочить… э-э… ваша фантазия, назовем это так! Галлюцинации нередко становятся для медиума чем-то вроде наркотика, только морфий сей духовного свойства. А избежать…

Да, как избежать?

— Надо уйти.

— То есть?

— Перейти в тот мир!

— Как?

— Вот так! — На ладони Липотина снова оказался красный шарик. Он ловко подбросил его вверх и поймал.

— Дайте мне! Второй раз прошу.

— Э-э нет, уважаемый, шарик я отдать не могу. Совсем запамятовал, а теперь вот вспомнил — нельзя.

Меня взяло зло.

— Как прикажете вас понимать?

Липотин состроил озабоченную мину:

— Простите великодушно. Совершенно забыл об одном пустяке. Понимаю, надо было сразу объяснить. Шарик-то не пустой.

— Знаю.

— Там внутри некий порошок.

— Знаю.

— Помилуйте, откуда? — Липотин изобразил крайнее изумление.

— Хватит паясничать! По-моему, я уже сказал, этот памятный подарок господина Маски мне знаком! Тот, что он сторговал у осквернителей могилы святого Дунстана! Дайте сюда, ну!

Липотин попятился:

— Что за чепуха? Маски, святой Дунстан, при чем тут они? Ничего не понимаю! К досточтимому Маски этот шар никакого отношения не имеет! Я получил его в дар много лет тому назад. От тибетского дугпа в красном колпаке. Дело было в пещере на склоне Дпал-бара; есть, знаете ли, гора такая на тибетском нагорье Лин-Па.

— Опять разыгрываете, Липотин?

— Да нет же, я совершенно серьезно. Плести небылицы — подобного я по отношению к вам никогда себе не позволю. А дело было вот как. Задолго до начала Русско-японской войны один русский богатей-меценат отправил меня в Северный Китай. Там, на границе с Тибетом, надо было приобрести храмовые тибетские реликвии, и скажу я вам, невообразимо ценные. Старинная китайская живопись на шелку и прочее. Ну ладно. Я решил для начала получше узнать тамошних продавцов, подружиться с ними и тогда только заводить речь о делах. Среди моих новых знакомых были и диковинные жители пещер на Дпал-баре. Это секта, называется она «Ян». Обряды у них там весьма странные. Познакомиться с ними как следует попросту невозможно. Мне тоже, в сущности, мало что удалось узнать, а понять и того меньше, хотя в магии восточных народов я кое-что смыслю… Так вот, у секты «Ян»[153] странные обряды инициации. В том числе ритуал, который называется «волшебство красного