Гаст - Эдвард Ли

Когда он встал с кровати, он ещё больше нахмурился, увидев необъяснимую эрекцию, нависшую над его шортами.

"Я не просыпался со стояком уже..."

Он не мог вспомнить, когда это было.

Узкий ночной столик стоял у стола с мраморной столешницей. Часы на нём показывали ему, что было 18:30 вечера.

"Я пригласил Джиффа в "Кушер", не так ли? В семь".

Он встал, затем принял душ в маленькой, но уютной ванной. Эрекция сохранялась всё время, зубец плоти торчал из мыльной пены. Когда он погладил его, он онемел. Не рождённый желанием, а чем-то другим, автономным рефлексом.

"Как стояк от мочи, - рассуждал он. - Но мне не нужно мочиться".

Но он учуял запах мочи. В незапоминающемся сне. Чёрт! Он ненавидел то, что не мог ничего вспомнить. Возможно, это был сексуальный сон, учитывая эрекцию, но это не сулило ничего хорошего с резким запахом мочи, который, как он был уверен, доминировал над выходками его спящего разума.

"Почему во сне чувствуется запах мочи?"

Ещё больше недоумения, преследование на весь день. Но короткое облегчение пришло, когда он снова подумал о звуках. Металл ударяет по металлу.

"Молоты! Кувалды забивают костыли - конечно!"

Это могло означать только звук людей, укладывающих железнодорожные пути, что имело благодарный смысл, поскольку миссис Батлер упомянула что-то о Харвуде Гасте, строящем железную дорогу в конце 1850-х годов. Колльер вспомнил старый чек в витрине, который она ему показывала - железнодорожный чек.

"Восточная железная дорога Теннесси и Джорджии", - вспомнил он.

Свисток во сне тоже мог быть только паровозным гудком.

Одна загадка была решена, хотя и бесполезна. Он сделал воду холоднее - даже до тех пор, пока она не стала слишком холодной - чтобы сбить странную эрекцию. Но это не сработало.

"Если это от свежего воздуха и просторных полей, то я ПЕРЕЕДУ сюда, как только подпишу с Эвелин бумаги о разводе", - пошутил он про себя.

Но он не мог смеяться, потому что одна вещь всё ещё беспокоила его.

"Этот запах..."

Одним из самых ранних он воспоминаний Колльера, к сожалению, был запах мочи. Ему было около десяти, когда отец взял его на длительную поездку.

- Пошли, малыш. Мы поедем навестить дедушку в ту особенную квартиру, где он живёт.

Колльер был слишком мал, чтобы понять всю концепцию домов престарелых, но он понял идею. Всё место плохо пахло и было очень тихо, если не считать далёких криков.

- Вот его комната, сынок. Теперь помни, как я тебе говорил. Дедушка уже некоторое время неважно себя чувствует, и он может нас не узнать. Но давай просто сделаем вид, что всё нормально.

Колльер предположил, что дедушка не в лучшей форме. Однако, когда они вошли в унылую комнату, Колльер поперхнулся, и его отец тоже. В комнате воняло мочой.

Кровать дедушки была пуста и покрыта жёлтыми пятнами. Другой мужчина на соседней кровати, похожий на серый скелет, резко повернулся к ним и беззубо заорал:

- Этот ублюдок ничего не делает, кроме как трепаться и ссать! Превратил чёртову кровать в чёртову мочу-губку... - костлявый палец погрозил им, - и эти ленивые ублюдки здесь никогда не меняют матрас, кроме как когда кто-то из нас умирает!

Колльер разрыдался от шокирующей тирады, но у него уже были слёзы на глазах от чистой силы вони. Сильно, насыщенно и старо. Отец быстро выпроводил его, и вот тогда они узнали, что дедушка умер тем утром. Колльер вспомнил, как ехал домой в странной, задыхающейся тишине, глаза всё ещё щипало после того, как слёзы утихли. Даже их одежда пропахла этим запахом.

Тот же самый безошибочный запах сна Колльера, только сон был хуже.

Колльер вышел из душа, его раздражающая эрекция всё ещё покачивалась. Он был зол.

"Теперь, какого чёрта мой разум заставил меня почувствовать во сне запах мочи!"

Он вытерся, затем надел халат, висевший на двери. Золотая вышивка на алом махровом халате гласила: "ТРИ ДОРОГИ" со скрещенными пушками под буквами.

"Она действительно серьёзно относится к этой Гражданской войне".

Ещё одно хмурое лицо. Эрекция просунулась в щель.

"Что может быть в отвратительном сне с запахом мочи, который мог бы вызвать это?"

Он отступил в спальню и остановился.

Понюхал.

"Это не моча, которую я чувствую... не так ли?"

Теперь это был его разум, он был уверен. Как когда вы бывали в лесу и были уверены, что почувствовали клеща на ноге, но когда посмотрели, ничего не обнаружили...

Он снова принюхался и обнаружил, что единственным запахом был коричный оттенок от миски с ароматической смесью.

"Слава богу..."

Костяшки пальцев быстро забарабанили в дверь.

"Кто..."

Колльер посмотрел на часы и увидел, что у него ещё есть время до встречи с Джиффом. Чёрт! Его эрекция всё ещё была очевидна.

"Спускайся!" - закричал он в мыслях, но, о чудо, этого не произошло.

Он приподнял халат, словно пытаясь прижать оскорбительный член обратно.

- Привет, извините, если не вовремя! - улыбающееся лицо женщины просияло, когда он открыл дверь.

Это была женщина из Висконсина.

"А?" - подумал Колльер.

- О, конечно, ваш автограф. Я не забыл, - но подумал: "Иисусе, леди! Разве вы не видите, что я только что вышел из грёбаного душа?"

- Мы сейчас с мужем идём ужинать, - объяснила она, - и мы не хотели вас пропустить. О, но и беспокоить вас тоже не хотели.

- О, спасибо, у меня как раз есть планы... - Колльер старался не быть очевидным каждый раз, когда опускал глаза, чтобы убедиться, что его эрекция не выскочила снова.

Разве это было бы здорово?

- Вот, можете расписаться на этом, пожалуйста? Это был бы замечательный сувенир.

Она протянула ему салфетку с названием гостиницы.

- Конечно, - попытался он произнести это с энтузиазмом.

Мелькнувший взгляд показал её более подробно, чем раньше. Вероятно, десять лет назад она была довольно горячей. Её пышность склонялась к полноте, но она сохраняла некоторую миловидность внутри. Невысокая, с тёмной причёской и... "Сложенная", - он отметил объём плоти, заполняющей бюстгальтер.

Бежевые обтягивающие брюки и простая белая блузка. В остальном скучное лицо и глаза загорелись восторгом от того, что она так близко к "любимому телеведущему".

"Если бы она только знала, - подумал Колльер. - У меня стояк под этим халатом и телевизионное шоу, которое сейчас закрывают".

- Заходите, дайте мне ручку. И извините за то, как я