Пустотный Рыцарь - Blue Catanist

– Что ж, Пураидо, тогда нарекаю тебя охранником Энди. Чтобы с ним не случилось, будет лежать на тебе. Понял?

– Понял, господин Эш, – не задавая лишних вопросов, ответил титанид.

– Я отправляюсь на собрание баронов. Не забывай о моей просьбе, – Эш сказал это Энди, но ответил Пураидо.

– Не забуду, господин Эш! У Пураидо хорошая память!

После наступил роковой вечер. Готовясь ко сну, Энди услышал обезумевшие крики матери. В один миг он вылетел из своей комнаты и чуть ли не спрыгнул со второго этажа, приготовив ветряной клинок. Но всё, что он увидел, это мать в слезах, что истерила на Эша в гостиной. На ссору прибежали и Сукуинуши, и Пураидо, и даже близнецы, на чьих лицах Энди впервые увидел горе и испуг. Испуг не за себя, а за кого-то другого.

– КАК ТЫ МОГ?! РОДНОГО ОТЦА...

– Он проиграл в честной битве. Свидетелями были сами бароны...

– ДА КАКОЕ ЭТО ВООБЩЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ? ТЫ...ТЫ УБИЛ СВОЕГО ОТЦА! МОЕГО МУЖА! КАК ТЫ... – мать упала от переполнявшего её горя. Эш хотел поддержать её, но отпрянул, когда увидел её глаза. Наполнявшиеся красной фиброй, – Я не могла воспитать такого сына... Я... я не воспитывала...чудовище... Разве я такая ужасная? Нет...н-е-е-ет... – уже с улыбкой проговаривала она.

– Мама... – хотел подойти Атон. Но Сукуинуши ему не дал. Ирра поселилась в душе Алии.

– Это же всё высшие? Да? Мой сын на такое не способен...Но он умер. Поэтому они мне дали нового...Но это не мой сын. Это бесчувственный кусок железа, что УБИЛ МОЕГО МУЖА, КОГДА ОН СТАЛ НЕУДОБЕН!

Одержимая фибра высвободилась из матери, поражая всё вокруг. Воткнувшись с треском в пол, стены, мебель, начав её разрывать. И тут же потухла. Как и свет в очах одержимой, когда тень Эша разрезала её шею. Шок одолел всех присутствующих. Атон кричал. Риса и Пураидо заревели. И только Энди застыл и смотрел в глаза своей матери, голова которой была повёрнута к нему. Затем Энди поднял взгляд на бесчувственный эндоскелет, который сливался с полиморфиброй воедино. И Эш смотрел на него своими настоящими глазами. Пустыми окулярами. В них Энди не видел больше доброты, мудрости, справедливости. Лишь пустота и холод там, где должна была быть душа.

– Я УБЬЮ ТЕБЯ! – вскрикнул Атон и накинулся на Эша с каменным кулаком. Но Эш просто поймал его за шею своей металлической конечностью.

– Хочешь убить? Попробуй. Но покуда в твоих глазах я не вижу одержимости, я предпочту этого не делать.

– Также как...с отцом? С матерью?

– Наш отец обезумел и хотел начать войну, что уничтожила бы Энненур. Из-за меня. А наша мать на ваших же глазах сошла с ума и стала одержимой!

– Из-за тебя!

– Не спорю. Но был ли у меня выбор? – в момент, когда Атона посеяли сомнения, Эш его отпустил, – Сукуинуши, Пураидо! Приберитесь. И отнесетесь к телу моей матери со всеми почестями. А вы, мои братья и сестра... – Эш оглянул их. Атон был зол и в смятении. Риса была в слезах. А Энди просто смотрел как живая статуя в глаза убийцы своей матери. Его кулаки сжимались. Эш это заметил, – ...идите спать.

На следующий день не было похорон, не было траура, не было ничего в связи с гибелью Верховного Барона и его жены. У каирхатсу не было традиции устраивать событие из-за смерти кого-либо. А от тел просто избавлялись доступными методами, не проводя никаких особых ритуалов. Только детям дали попрощаться со своими родителями перед тем, как они «сольются с землёй» недалеко за городом у ближайшего леса. Близнецы ревели навзрыд. Но маленький Энди скорее находился в недоумении. Он снял маску, чтобы слёзы свободно текли по его щекам, но его мысли крутились вокруг просьбы брата.

Ещё через день был начат ритуал, который был в почёте абсолютно у каждого рода каирхатсу. Вызов Барону. Новый барон, победивший в дуэли старого, должен был принять вызов любого достойного каирхатсу, что претендовал на его место или был не согласен. Поскольку Эш становился Верховным Бароном, на такое событие прибыли все рода каирхатсу и все остальные бароны. На огромной площади собрались тысячи каирхатсу, что стояли вокруг